Ангел-хранитель

– Я не просто чувствую себя идиотом, я и выгляжу, как полный идиот.

– Потому что ты и есть идиот, – сварливо ответил Гарри. – Только заруби себе на носу – я не такой дурак, чтобы поверить, будто ты ввязался в это дело ради денег для соревнований.

– Что ты хочешь этим сказать?

Гарри схватил стоявшую в углу швабру и поднял ее так, чтобы веревочные прядки упали ему на голову.

– Ах, Тристи, – пропищал он противным тоненьким голосом. – Какая приятная неожиданность встретить тебя на свадьбе моей мамочки!

– Заткнись, Гарри.

– Ах, Тристи, поставь свой поднос и потанцуй со мной! – Гарри сладко улыбнулся и затряс веревочной насадкой швабры.

– У нее совсем не такие волосы.

– Ах, Тристи, я поймала мамочкин букет невесты! Давай убежим вдвоем и поженимся!

– Я не собираюсь на ней жениться! Я просто хочу, чтобы она узнала о моем существовании. Хочу пригласить ее на свидание. Хотя бы один раз! Если я ей не нравлюсь, тогда… – Тристан небрежно пожал плечами, как будто самое страшное поражение в его жизни, о котором он боялся даже подумать, было всего лишь пустяком, который мог запросто забыться наутро.

– Ах, Тристи…

– Я сейчас надеру тебе…

Дверь кухни широко распахнулась.

– Джентльмены, – сухо объявил мсье Помпиду, – новобрачные и их гости прибыли и ждут обслуживания. Надеюсь, теперь фортуна улыбнется нам, и двое опытнейших garcons соблаговолят, прервав беседу, приступить к исполнению своих непосредственных обязанностей?

– Это был сарказм? – дослушав, уточнил Гарри. Тристан молча закатил глаза, и оба самозваных официанта послушно поплелись в банкетный зал.

Первые десять минут Тристан внимательно наблюдал за работой других, пытаясь запомнить, что нужно делать. Он знал, что девушкам и женщинам нравится его улыбка, поэтому использовал ее на полную катушку, особенно в тот щекотливый момент, когда икра вдруг вообразила себя живой рыбой и плюхнулась на колени пожилой дамы.

Обходя огромный банкетный зал, Тристан постоянно искал глазами Айви, и даже когда солидные пузатые мужчины, остановив его, принялись наполнять свои тарелки, он нетерпеливо переминался с ноги на ногу и вертел головой. Двое гостей взяли у него с подноса бокалы и отошли, недовольно бурча себе под нос, но Тристан этого даже не заметил. Он думал только об Айви.

Что он ей скажет, если они столкнутся лицом к лицу? «Возьмите крабовых шариков»? Или лучше так: «Могу я предложить вам le bailee de crabbe?

Да, так он точно произведет на нее впечатление!

Господи, в кого он превратился? С какой стати он, Тристан Каррутерс, портреты которого висят в шкафчиках у сотен девчонок (хорошо, пусть это преувеличение, но все-таки очень небольшое), должен производить впечатление на девушку, которая, насколько ему известно, совершенно не стремится украсить своим лицом ни его шкафчик, ни чей-либо еще?

Тристан обратил на Айви внимание в первый же день, когда она появилась в Стоунхилл. Но не только ее необычная красота, пышная копна вьющихся золотистых волос и сине-зеленые глаза заставили его забыть обо всем, кроме желания смотреть на нее, касаться ее. Прежде всего, его поразила ее абсолютная свобода от всего, что интересовало большинство знакомых ему людей. Ему нравилось, что когда Айви с кем-то разговаривала, она внимательно смотрела на своего собеседника, а не шарила глазами по толпе, выискивая кого-нибудь еще; ему нравилось то, как она одевалась и как полностью растворялась в пении. Однажды Тристан, словно зачарованный, несколько минут стоял в дверях музыкального класса, не сводя с нее глаз. Разумеется, она его даже не заметила.

Тристан сомневался, что она вообще догадывается о его существовании. Возможно, затея с обслуживанием свадьбы была не лучшим способом обратить на себя ее внимание.

Тристан с тоской посмотрел на жирный крабовый шарик, закатившийся между двумя высокими каблуками-шпильками, и всерьез усомнился в правильности своего решения.

В следующий миг он увидел ее. Она была вся в розовом – розовом-прерозовом. Ярды блестящей ядовито-розовой материи спадали с ее плеч и колыхались вокруг талии: должно быть, юбка у нее держалась на обруче.

Гарри как раз проходил мимо с подносом. Тристан повернулся так быстро, что они столкнулись локтями. Восемь бокалов задрожали на тонких ножках, расплескав по подносу рубиновое вино.

– Вот это платьице, – скривившись, шепнул Гарри.

Тристан пожал плечами. Он и сам видел, что платье просто ужасное, но какое это имело значение?

– Когда-нибудь она его снимет, – резонно ответил он.

– А ты самонадеян, приятель, – хохотнул Гарри.

– Я не это имел в виду! Просто я…

– Помпиду, – шепнул Гарри, и друзья поспешно разошлись в разные стороны. Однако распорядитель все-таки поймал Тристана и погнал его на кухню.