Ангел-Хранитель, или Никогда не работай в библиотеке (СИ)

Я хлопнула себя по лбу так неожиданно, что остальные вздрогнули.

— Конечно! Как я могла не подумать об этом! Все детали может знать только один человек — писатель. Ты говорил, — повернулась я к брату, — что Достоевский жил где-то недалеко от всех мест, где происходило действие. Он должен знать все детали!

Мы с Порфирием Петровичем повернулись к Денису.

— Говорил. И он жил там. Только вот я не всеведущий Гугл, которого у меня, кстати, сейчас нет. Где-то недалеко жил. А вот где именно, я не знаю.

— Зато я могу узнать, — Порфирий Петрович вскочил со скамейки, — на то есть сыскная полиция. Назовите мне имя этого вашего автора, я его быстро разыщу.

Узнав имя и фамилию автора, следователь засеменил к своей конторе. Вернулся он минут через сорок.

— Гугла там точно нет, — ворчливо проговорил Денис, заканчивая рисовать палочкой на земле.

— Держите адрес, ребята, — Порфирий Петрович протянул им бумажку с ровно выведенными буквами. Если нужна будет еще помощь, обращайтесь.

Я взяла бумажку, поблагодарила следователя, и мы с Денисом пошли по набережной.

— Надеюсь, что Достоевский живет в этой книжной реальности, — Денис посмотрел на адрес, который я ему протянул.

— Придем, узнаем.

Через несколько кварталов мы свернули на нужную улицу и остановились перед дверью.

— Ну что, дубль два в литературном мире? — ухмыльнулся Денис.

Я постучала.

— Федор Михайлович. Нам очень нужно с вами поговорить.

Дверь открылась, на пороге стоял высокий, статный мужчина с густой черной бородой.

— Ребята, вы откуда? — просил он, с удивлением переводя взгляд с меня на Дениса.

Не давая ему опомниться, я проскользнула мимо того в квартиру. Денис проскочил за мной.

— Вы только не волнуйтесь. Мы не грабители и не хотим сделать ничего плохого. Нам нужна ваша помощь. И как можно быстрее.

Федор Михайлович пожал плечами и закрыл дверь. Мы уже прошли в комнату и переминались с ноги на ногу в середине просторной комнаты.

— Ну, рассказывайте, зачем пожаловали.

Присев на старинный диван с витыми ножками, я повторила свой рассказ. Федор Михайлович слушал внимательно, даже не перебивал. В конце рассказа он не стал ничего спрашивать, молча встал, подошел к массивному деревянному столу, отодвинул один из ящиков и достал большую папку, развязал ленточку, скрепляющую листы, и показал нам.

— У меня имеется рассказ «Под судом», который описывает рассказанные вами события. Но если честно, ваш вариант «Преступления и наказания» мне нравится больше.

Он взял перьевую ручку и стал что-то писать на обложке папки. Мы с Денисом переглянулись.

— Наш рассказ не кажется вам странным, неестественным? — осторожно спросил Денис.

— В принципе я был готов к вашему приходу, — Федор Михайлович закрыл папку и отложил в сторону. — Не смотрите на меня так. Павел Юрьевич предупредил о том, что вы можете попасть в беду и попасть ко мне.

— Отец? — Денис даже подскочил на месте. — Вы знакомы с нашим отцом? Но как? Ведь вы жили в другом веке!

— Но мы же сейчас не в другом веке, верно? — сквозь густые усы промелькнула едва уловимая улыбка.

— Мы в книге, — подытожила я, — значит, вас тоже здесь заперли?

— Не совсем так, юная леди. Меня здесь спрятал Павел Юрьевич, добрейшей души человек.

— От кого спрятал? — не понял Денис.

— От моего же собственного героя, от Родиона. Не то я в него вкладывал, ох не то. Но, видите ли, молодые люди, автор воплощает свою идею в произведении, заставляя героя делать то, что отвечает его цели. Но, попадая в реальный мир, герой получает черты обычного человека. А предугадать то, как поведет себя человек, невозможно. Родион хороший, только сильно ведомый человек. Вот он и попал под дурное влияние. И цели у него стали совсем не те, ох, не те.

Федор Михайлович потер лоб, скрывая досаду.

— А когда вы видели отца в последний раз? — спросила я.

— Давеча дня три назад. Он меня о вас как раз и предупредил.

— Как три дня? Значит, он был здесь? Он может войти и выйти из книги?

— Это дело несложное, если у вас есть именитый писатель, — усмехнулся Федор Михайлович.

— Значит, вы и нас сможете вывести?

— Конечно.

— Отец знал, что мы окажемся здесь? Он для этого посадил вас в книгу? — я не могла принять тот факт, что отец все это время был рядом, знал о том, что происходит, но ни на секунду не показался нам, не подошел, не сказал, что он жив и готов помочь.

— И для этого тоже. Павел Юрьевич очень умный Хранитель. Он предполагал, что Родион и его хозяева будут охотиться на авторов. Поэтому посчитал, что в книге, из которой он так старался убежать, искать меня не будут. Также он считал, что вас тоже постараются убрать с дороги, и самым действенным способом будет запрятать вас в то место, которого сам Родион считает адом, то есть в книгу. Он знал, что вы смышленые, и попробуете найти меня.

— А давайте вернемся к возвращению домой, — Денис ерзал на стуле.