Ангел-Хранитель (СИ)

— А пока я здесь, мы можем поговорить? — я сажусь на белый диван, который появляется из ниоткуда.

— Конечно.

— С тобой мама тоже себя так вела?

— Нет. Все было по другому. Это я доставал и маму, и папу, они постоянно вытаскивали меня из проблем. Ты же простишь её?

— Куда я денусь? Она же моя мама, — я пожимаю плечами, понимая, что именно так все и будет. — А если я выберу остаться здесь, что будет дальше?

— Ты хочешь сделать такой выбор?

— Я не знаю. На Земле я чувствовала усталость, как будто что-то давило на меня, а тут удивительная лёгкость, — я смотрю на Мишу, замечаю, как он похож на наших родителей. У него мамин нос и папины глаза. А ведь ему все так же восемнадцать, как и было тогда. — Мы никогда не говорили о тебе, расскажи мне что-нибудь.

— Хорошо, давай я расскажу. Когда мне было шесть лет, папа взял меня в первый раз на рыбалку на лодке. Мы так увлеклись, что забыли про время. Когда вернулись была уже тёмная ночь, нас тогда вышли встречать половина дома. Мама подняла всех на уши от беспокойства. Папа показал ей улов, а она как схватит эту рыбину и давай бить папу.

— Мама может, — я смеюсь.

В углу комнаты открывается дверь.

— Ангел, нужно решать.

— Я не хочу ничего решать. Можно мы ещё вот так посидим? — я понимаю, что слезы вот-вот потекут из глаз.

— Нет.

В эту минуту моё решение уже не кажется мне окончательным. Может мне стоит остаться здесь. Тут так хорошо и спокойно. Мне легко, не нужно бороться, остаётся только плыть по течению.

— Хорошо, — киваю я Мише. — Я сделала выбор.

Неожиданно меня пронзает мысль, как я могу решить, если я не знаю, где Артем. А если его там не будет?

— Миша, скажи, ты знаешь, где Артем? — он хочет что-то сказать, но свет гаснет и я оказываюсь в полной темноте…

МЕСЯЦ СПУСТЯ

Я сижу на крыше и болтаю ногами, отсюда мне открывается прекрасный обзор на школьный двор. Вижу, как мои одноклассники собираются на последний звонок. Все такие нарядные, с ленточками. Я могу спрыгнуть, а могу спуститься по лестнице. У меня есть выбор.

— Ангелина, — будит меня медсестра. — Нужно поставить капельницу.

Я покорно протягиваю руку, эта процедура стала уже привычной. Она вставляет иглу в катетер и включает подачу лекарства.

— Как ты себя чувствуешь?

— Всё хорошо, насколько это возможно, — как только медсестра уходит я пытаюсь пошевелить ногами, но у меня в очередной раз не получается. Я хочу забыться и снова вернуться в свой сон, там я ещё могу ходить. Но заснуть мне мешает мама.

— Геля, я принесла твои любимые мандарины.

— Спасибо, мам. Положи на стол.

— У тебя нет настроения? — мама садится ко мне на кровать. — А у меня хорошие новости.

— Какие?

— Николай Алексеевич помог договориться и тебе разрешат сдавать экзамены дистанционно. А ещё я разговаривала с врачом, на следующей неделе тебя выпишут. И ты наконец поедешь домой, — мама рассказывает все это с такой радостью, будто забывая, что я вероятнее всего не смогу ходить, словно это небольшое недоразумение.

— Хорошо.

— Ты не рада?

— Очень рада, — я выдавливаю из себя улыбку. Мама так старается, а я веду себя с ней грубо.

— Артем сегодня снова придёт. Может ты наконец уже поговоришь с ним? Он же не виноват в том, что случилось.

— Мама, я знаю, что он не виноват. И я не виню его в этом. Я просто не знаю, что я ему скажу? — слезы текут у меня из глаз. — Привет, Артем, хочешь встречаться с инвалидом? Так, да? Зачем я нужна ему такая? У него впереди вся жизнь, учёба путешествия, работа. А со мной что? Я не хочу, чтобы по моей вине он сидел дома и жалел себя и меня. Куда приведёт нас эта жалость? Лучше уже побыстрее покончить с этим.

— Дочка, — мама гладит меня по спине. — Это моя вина, если бы не я, вы бы не попали в аварию.

Она тоже начинает плакать.

— Так случилось. Мне не повезло. Вот и все. Я поговорю с Артемом сегодня.

— Может ты ещё немного подумаешь? — как быстро меняется жизнь. Ещё месяц назад, мама не хотела видеть нас вместе, а сейчас уговаривает меня подумать.

— Нет. Я все решила.

— Хорошо. Я скажу, чтобы его пустили.

— Да, пожалуйста.

***

Артем приходит, как обычно в шесть вечера на протяжении последнего месяца.

— Привет, Очкарик, — я смотрю на него и сердце замирает. Моргаю, чтобы прогнать слезы. Он так изменился, стал ещё выше, похудел, только глаза остались прежними. — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше. Спасибо, что заглянул.

— Вообще-то я приходил к тебе каждый день, если тебе вдруг не говорили, — он не злится, просто констатирует факт. — Может объяснишь свое поведение?

Соколовский хочет сесть рядом со мной на кровать, но в последнюю секунду что-то останавливает его и он отходит к окну. Мне бы так хотелось, чтобы он обнял меня, просто дотронуться до него. Возможно, я неприятна ему теперь, когда он видит меня такой. Мне становится ещё больнее, вероятность того, что я никогда не встану на ноги очень высокая. Как долго он будет встречаться с калекой? Если решила, то нужно идти до конца. Я набираюсь смелости и отвечаю.

— Не хотела тебя видеть.

— Почему? — он выглядит расстроенным.