Ангел любви

Адам открывает один глаз. Над ним — усыпанное мириадами звезд ночное небо, в

центре которого ярко горит созвездие Южный Крест. Лежит он не на заколдованной

постели, привезенной когда-то из Тибета, а на жемчужном прибрежном песке острова

Тайаретапу. И держит в объятиях прекрасную женщину со смуглой кожей, черными глазами

и густыми темными волосами. Это — она, его Лили. Он осторожно кладет ее на песок. Она

смотрит на него с улыбкой и любовью. Сейчас они будут принадлежать друг другу. Уже

принадлежат... Адам переворачивается на спину. Теперь уже она наверху. А он шепчет:

— Лили, моя любимая Лили! Как я люблю тебя!

Она улыбается ему и отвечает одними губами:

— И я... и я люблю тебя, мой великий заморский жрец...

Данрейвен понимает, что все это сон, наваждение. Но хочет, чтобы чудное видение

длилось бесконечно.

Он уже по-настоящему открывает глаза и не видит ничего. Его окутывает непроглядная

тьма. А в объятиях лежит ненужная, чужая ему женщина, которую зовут Лилит Кардью.

Когда утром Рупи вошла в комнату, Лилит еще сладко потягивалась в постели.

Служанка отдернула шторы, и все кругом озарилось радостным солнечным светом.

— Мистер Данрейвен просит вас, мэм, позавтракать с ним, — с улыбкой сказала Рупи.

— Он распорядился накрыть в библиотеке.

Что? Лилит широко раскрыла глаза. Может быть, она ослышалась?

— Извините, что вы сказали, Рупи? — переспросила она из-за полога кровати.

— Ваш супруг желает позавтракать с вами.

— Ах вот что! Передайте ему... передайте, пожалуйста, мистеру Данрейвену, что я

скоро у него буду.

Неужели Данрейвен полюбил ее? Иначе зачем он зовет разделить с ним утреннюю

трапезу? Что ж, тогда уже сегодня она все ему откроет!

Лилит села на край кровати и хотела было взять со стула халат. Но тут же

спохватилась, что Рупи еще не видела ее лица после возвращения с Рева Ра. Она смутилась и

быстро отвернулась к стене.

— Вы можете идти, Рупи. Я сама оденусь.

Через полчаса Лилит уже поднималась по ступенькам.

Перед входом в библиотеку она остановилась и опустила на лицо вуаль. Может быть,

последний раз в своей жизни.

Адам уже ждал ее, сидя за сервированным серебряными приборами столиком. Увидев

входящую Лилит, он встал и галантно поклонился.

Они сели друг против друга. Тут же как из-под земли вырос слуга с подносом.

— Спасибо, Нарота. Пока можешь быть свободен, — сказал Данрейвен. — Итак, что

будете есть?

Лилит довольно долго размышляла, потом произнесла:

— Мне — омлет с ветчиной, пару сандвичей и фрукты. Признаться, я сильно

проголодалась.

Данрейвен насмешливо поднял правую бровь.

— Я не спрашиваю, что послужило причиной столь отменного аппетита.

— Думаю, вы также сейчас не упустите возможности подкрепить силы. Не правда ли?

Они посмотрели друг на друга и громко рассмеялись. Данрейвен поднял руку и

щелкнул пальцами. У стола снова появился Нарота. Адам продиктовал ему заказ и, когда

слуга ушел, многозначительно посмотрел на Лилит.

— Так или иначе, но вы, видимо, прекрасно провели сегодняшнюю ночь. Так?

— Вы всегда задаете вопросы, на которые знаете ответы, Адам?

— В данном случае — да. Но на мой следующий вопрос ответа я не знаю.

— Задавайте.

— Как бы вы отнеслись к посещению одного светского раута? Дело в том, что лорд

Уимберли с супругой приглашают нас на весенний костюмированный бал. Вы согласны?

— Да. Тем более что я еще никогда не была на костюмированном балу.

— О, вам очень понравится! Это так интересно и весело! Тогда позвольте мне от нас

обоих поблагодарить лорда и леди Уимберли за приглашение и сообщить им, что мы его

принимаем.

— Конечно, мистер Данрейвен.

— Итак, решено: мы идем на маскарад.

— Идем!

Вернулся Нарота и заставил весь стол блюдами. Лилит стала с аппетитом уплетать

омлет. Покончив с ним, она принялась за сандвичи и фрукты.

Данрейвен же ограничился бокалом холодного чая со льдом.

— Вы почему ничего не едите, Адам? Или считаете, что голод можно утолить одним

чаем? Об этом тоже пишут индийские книги?

— Спасибо. Мне не хочется. Я уже с самого утра съел несколько бутербродов. Перед

тем как заняться подготовкой деловых бумаг.

— Деловых бумаг... — как эхо, задумчиво повторила Лилит.

Данрейвен закашлялся и неуверенно начал:

— Я хотел бы быть уверенным в том, что...

Он сделал паузу. Лилит тревожно посмотрела на него сквозь вуаль. Она знала, что,

когда Адам при разговоре начинает кашлять и запинаться, это означает волнение. И что

крылось под словами: «Я хотел бы быть уверенным в том...»?

Неужели он пригласил ее на завтрак только для того, чтобы предложить подписать

документ о согласии на развод?!

Лилит почувствовала вдруг, что фрукты — незрелые, горчат и вяжут язык. Да и

сандвичи — не лучше! Все же она взяла с блюда мандарин и стала снимать с него кожуру.

Как бы между прочим она сказала:

— Вы мне позволите закончить завтрак, прежде чем дадите подписать документ о

разводе? Или он уже лежит на столе под одной из этих тарелок?

— Боже мой, будь я проклят, если испортил вам настроение! — воскликнул Данрейвен.

— Верите или нет, но документ еще не составлен!

— Чего же вы ждете? Не лучше ли сразу покончить со всем этим?