Ангел любви

несколько минут решительно произнес: — В общем, как она шла босыми ногами по потоку

раскаленной лавы. Клянусь, как перед Богом. Да и может ли кто-нибудь в этом зале

обвинить меня в том, что я когда-нибудь солгал?

Зал одобрительно загудел. Адама Данрейвена здесь знали все. И каждое его слово

всегда беспрекословно принималось на веру.

Господин в очках смутился и сел. После этого Лилит осталось сказать всего несколько

заключительных слов. Она сошла в зал под дружные аплодисменты. Данрейвен подошел к

ней.

— Примите мои самые искренние поздравления! Вы достойная дочь своего

знаменитого отца! — Лилит улыбнулась ему в ответ и поблагодарила за поддержку. — Я

счел это своим долгом, — ответил Адам и поклонился ей. — А теперь оставляю вас на

растерзание вашим новым поклонникам. Желаю также хорошо провести весь оставшийся

день. Прощайте!

И он исчез в толпе.

Чувство безотчетной тревоги наполнило душу Лилит. То, как Данрейвен себя вел в эти

последние минуты, интонация, с которой он сказал «прощайте», казалось, предвещали беду.

— Куда он так спешит? — спросила она у оказавшегося рядом Чарльза.

— Кто?

— Адам.

— Ему надо собраться. Пароход — завтра утром.

— Он уезжает?! — Ее сердце предчувствовало беду.

— А вы разве не знали?

— Нет. Куда?

— На Тибет. Он решил вернуться в Ласли.

— Надолго? Надеюсь, не навсегда?

— Увы, Лилит. Навсегда...

13

Данрейвен быстро шел через анфиладу дворцовых залов. Его сопровождало пение

незнакомых священных гимнов, доносившееся откуда-то сверху. Воздух был наполнен

запахом ладана и какими-то благовониями.

Адам уже полгода жил на Тибете. Но успокоения так и не нашел. Каждую ночь ему во

сне являлись то Рангахуа, то песчаная отмель Тайаретапу, то пальмовая роща на берегу Рева

Ра. Но чаще всего красавица туземка Лили и гордая англичанка — Лилит Кардью.

Он пробовал поститься, изнурять себя долгим бегом, часами бил в барабан. Ничего не

помогало. И тогда он вспомнил про Великого властителя, жреца и целителя Тибета.

Лама сидел на мягком ковре и тянул зеленый чай из большой пиалы. Увидев

входившего Данрейвена, он отставил ее, поднялся и сделал шаг навстречу.

— Я знал, что ты сегодня придешь ко мне.

— Ты знаешь и зачем я пришел, Великий властитель? — низко склонившись перед

ламой, спросил Адам.

— Знаю.

— Виной тому женщина.

— Все мы произошли от женщины.

— Мне кажется, что мы с ней схожи внутренне.

Лама усмехнулся одними уголками губ.

— Если тебе только кажется, то это не так. Ты давно заглядывал себе в душу, мой друг?

Данрейвен потупился. Все эти месяцы он только тем и занимался. Но так и не сумел

найти истину.

Лама протянул руку и, как ребенка, прихватил Адама за мизинец.

— Смотри мне в глаза, — сказал он повелительным тоном. — Нечего прятаться!

Адам поднял голову и на этот раз выдержал пронизывающий взгляд Великого

властителя.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно сказал лама. — А теперь слушай меня

внимательно. Эта женщина — Зов. Ты должен пробудиться. Не услышишь его — так и

проспишь всю жизнь в неведении и заблуждении. Ты сказал: вы с ней схожи. Тогда она —

зеркало твоей души, твоей внутренней гармонии или дисгармонии. Запомни: на пути поиска

родственной души есть тропинки, ведущие в никуда. Повстречаться могут и души только

внешне родственные. И не сразу ты поймешь, что ошибся. Но даже когда ты найдешь

родственную душу, тебе предстоят еще многие испытания. Они будут трудными и принесут

тебе немало страданий. Иногда препятствия кажутся непреодолимыми. Поэтому я

спрашиваю тебя, друг мой: так ли сильно ты любишь эту женщину, чтобы не отступить

перед любыми преградами?

— Думаю, да.

— Думаешь? Значит, не любишь. Ты должен не думать, а чувствовать сердцем.

— Да, я чувствую! Чувствую, что никогда и никого так не любил. Однако

обстоятельства сильнее меня. И я хотел бы избавиться от этого чувства!

Лама засмеялся.

— Пойми, мой друг, что сама жизнь создана для любви. Именно любовь главенствует

над всем. Все остальное — прах и суета. Ты должен усвоить это раз и навсегда. Ты

англичанин, решившийся на трудное паломничество сюда в поисках истины. Но ведь истина

— в тебе самом! Каждый волен выбрать, кого или что любить. Но в конечном итоге он

выбирает не кого-то и не что-то, а саму любовь. Даже подчас и не сознавая этого. Любовь —

это и есть истина, которую ты ищешь! Она приняла образ женщины, душа которой может

быть родственна твоей. А может и не быть. В конце концов, это не имеет значения. Если ты

по-настоящему любишь эту женщину, то в ней найдешь истину. И тогда ее душа не только

покажется тебе родственной, но и на самом деле станет такой. — Данрейвен зачарованно

смотрел на ламу. А лама продолжал: — Если в тебе говорит лишь желание обладать — это

не любовь. Просто ты озабочен лишь удовлетворением своих физиологических

потребностей. А сама женщина как человек и личность для тебя безразлична. Берегись, в

таком случае ты можешь погубить ее. И страшный грех падет на твою голову! Неужели ты

этого желаешь, друг мой?

— Нет, Великий властитель!

— Скажи честно, ты хочешь только обладать этой женщиной?

— Я уже обладал ею. И это едва не погубило нас обоих.

— Ты намерен заставить ее страдать?