Ангел (ЛП)

— Это, вероятно, потому, что вы, парни, были заняты в туре. У меня уже есть билеты на ваше шоу в Лос-Анжелесе. Но для тех, кто дома и не смог купить билеты, не могли бы вы рассказать немного, что вы ожидаете от шоу?

Слейд поднял микрофон и, глядя прямо в камеру, сказал:

— Пришло время плавить трусики. Будет охуенно жарко!

От неожиданности все члены команды вытаращили глаза, и даже Робин растерялась на пару секунд. Однако быстро пришла в себя, а на камеру сказала:

— Слава богу, у нас задержка на десять секунд.

— Ох… Упс! — сказал Слейд, совсем не раскаиваясь, и протянул микрофон Киллиану, видимо, опасаясь ляпнуть еще что-нибудь эдакое.

— Эм-м. Ладно, — произнесла Робин, слишком быстро нацепив блестящую, но неискреннюю улыбку, — была рада увидеть вас, парни, и удачи сегодня.

Она подождала, пока мы сойдем с платформы. А затем мы вернули наши микрофоны и направились обратно к красной ковровой дорожке. Я усмехнулся и стукнул Слейда по спине.

— Думаю, теперь мы точно распродадим все билеты. Даже тем, кто остался дома и еще не решился пойти на наш концерт, — пошутил я.

— Не, они, вероятно, «запикают» всю фразу, — сказал Джаггер, прежде чем резко остановиться, когда Леви вышел вперед, вытянув руки.

— Парни, вы действительно сказали «расплавленные трусики» и «охуенно» на камеру? — спросил он. Его обычно спокойный тон сочился усталостью.

Мы все повернули головы в сторону Слейда, который выглядел удивленным, что мы подставили его, но потом он пожал плечами.

— Я забыл, что нам нельзя произносить такое. И если быть конкретнее, я сказал «время-плавить-трусики» и «охуенно жарко», а не «расплавленные трусики». — Когда Леви тупо уставился на него, Слейд спросил. — Что?

Леви потер лицо рукой и застонал. Потом уронил руку и произнес:

— Забудьте об интервью. Давайте я просто проведу вас внутрь, пока организаторы не осознали, что им нужно подвергать цензуре любые возможные выступления.

Не в первый раз за этот вечер я подумал: «Бедный Леви». Я определенно не хотел бы управлять кучкой придурков, которые постоянно нарушали сценарий.

Когда мы вошли в театр, Вайпер потянулся к моей руке, словно прогулка по красной ковровой дорожке была пыткой, и он не мог дождаться, чтобы дотронуться до меня.

— Я тоже скучал по тебе, — пробормотал я, переплетая наши пальцы.

Мы следовали за остальными участниками группы прямо к бару. Очередь оказалась длинной, состоящей из других музыкантов, и у всех нас была одна цель — попасть в зал. Прождав минут десять без движения, Вайпер поднес наши сцепленные руки ко рту и поцеловал мои пальцы.

— Сейчас вернусь. Нужно зайти в уборную.

— Хочешь, чтобы я заказал тебе что-то?

Вайпер посмотрел на очередь и усмехнулся.

— Если ты сдвинешься хотя бы на дюйм к тому времени, как я вернусь — буду охрененно удивлен.

ГЛАВА 31

ВАЙПЕР

Я мыл руки в одном из полуприватных туалетов, когда, наконец, появился Трент. Я знал, что это произойдет, но надеялся, что к этому моменту в моей руке будет выпивка.

Он встал позади меня, и я поймал его взгляд в зеркале. Затем я потянулся к бумажному полотенцу, чтобы вытереть руки, и повернулся к нему лицом.

Прошел примерно год с тех пор, как мы виделись в последний раз. И хоть он выглядел также, но что-то в нем все-таки изменилось. Я внимательно всматривался, пытаясь понять, что именно. Его волосы стали чуть длиннее, и он выглядел небрежно, как всегда: одетый в черные джинсы, черную же футболку с принтом и распахнутый пиджак.

— Вайпер, — сказал он, засовывая руки в карманы, — давно не виделись.

Наступило неловкое молчание, пока я сминал бумажное полотенце и бросал его в мусорное ведро.

— Что ты хочешь, Трент?

— Думал, мы можем поговорить.

Мой взгляд переместился на высокого стройного парня, стоящего немного позади него. Насколько я мог разглядеть, в нем было как минимум два метра роста, упругие рельефные мышцы и татуировки, покрывающие его тело от шеи вниз. Снежно-белые волосы парня были зачесаны назад, и цвет постепенно уходил в темный. Он был одет в безупречно-облегающий темно-синий костюм и жилет, полностью противоречащий его внешности. Я кивнул в его сторону.

— Твой телохранитель?

Трент посмотрел на мужчину и кивнул мне.

— Шоу, это — Вайпер. Вайпер, это — мой парень, Шоу.

— Парень? — спросил я, удивленно вскинув брови. — Правда? И ты вывел его на публику? Времена поменялись.

— Многое изменилось с нашей последней встречи. И об этом я хотел поговорить с тобой…

— И ты решил, что последовать за мной в мужской туалет — хорошая для этого идея?

Трент осмотрел пустое помещение и пожал плечами.

— Я хотел уединения. Никто здесь нас не услышит и не увидит.

Я откинулся на раковину и скрестил руки.

— Ладно. Говори.

—Ты принимаешь меня в штыки. Я понимаю. Ты расстроен, что я бросил вас, и я прошу за это прощения. Я должен был сесть с вами и поговорить о том, как несчастен был…

— Несчастен? Мы были на вершине гребаного мира…