Ангел-Маг

Другое дело, что зрением брат Дельфон уже не мог похвалиться, как и слухом. Подводила и память. Поэтому он не стал ломать голову по поводу эмблемы. Равно как и гадать, почему не может узнать эту рослую сестру, выглядящую аристократкой. Одно не подлежало сомнению: она смотрелась удивительно молодой, не более восемнадцати-девятнадцати лет; должно быть, совсем недавно приняла постриг. Правда, держалась она скорее как заезжий епископ или аббат. Брат Дельфон посмотрел на ее руки, смуглые, оттенка ореховой скорлупы, и даже кивнул, заметив на пальцах множество колец. Вставочки были одни из слоновой кости, овальные, прямоугольные, раскрашенные, позолоченные, другие – из бронзы в золоченой резьбе. Все – иконы ангельской магии. Правда, брат Дельфон не взялся бы тотчас назвать, какое кольцо какого ангела вызывало, каким могуществом повелевало.

– Простите, ваше преподобие, – сказал он. – Я не заметил, как вы вошли.

Ее лицо казалось смутно знакомым. Юное, прекрасное, с темными глазами и ореховой кожей… а волосы – черные, прямо как та пластинка редкого нефрита, в которой он некогда вырезал икону Каразакиэля. Сестра смотрела сурово. Нет, она положительно кого-то напоминала, но вот кого?..

– А я и не хотела, чтобы ты заметил меня, – сказала странная посетительница и протянула правую руку. Брат Дельфон принял ее, чтобы коснуться губами воздуха в нескольких дюймах от пальцев. При этом его старческие глаза пытались сосредоточиться на лице ангела, мастерски изображенного на пластинке слоновой кости, которая крепилась в самом значительном, необычайно могущественном перстне. Ни самого лица, ни стиля мастера опознать не удалось, и это поистине удивляло, поскольку брат Дельфон сам являлся выдающимся иконотворцем. Он изучал иконы всю свою жизнь. Нарисовал тысячи ангелов. В свою лучшую пору он обладал способностью населять свои изделия силой целых девяти ангелов. Притом крайне полезных, хотя не особенно высокоранговых.

Теперь ему с таким множеством было не справиться, но три младших ангела по-прежнему отзывались, посылая толику своей мощи в его иконы, и он скреплял их дары своей собственной кровью…

– Я… я что-то не узнаю вашего знака… вашего ордена, – пробормотал Дельфон, выпуская руку епископессы и указывая дрожащим пальцем на ее одеяние.

– В самом деле? – рассмеялась юная женщина. Ее глаза мерцали восторгом пополам с озорством. – Это же символ Паллениэля Достославного!

Дельфон отшатнулся, не в силах поверить услышанному.

– Паллениэля Достославного, – возвысив голос, повторила женщина. Казалось, ей доставляло удовольствие произнесение имени, с некоторых пор ставшего неназываемым. Его даже вычеркнули из памяти – все, кроме Дельфона и его собратьев, посвятивших жизни исчислению и постижению ангельских существ. А еще его детство прошло близ границы Истары – пропащей страны, чьим Архангелом был некогда Паллениэль.

– Паллениэль!.. Но его больше нет, он покинул сей мир, изгнанный другими Архангелами…

– Однако перед тобой его архиепископ: ты видишь ее своими глазами. Знай же: не все, что тебе говорили, истина.

Дельфон нахмурился, хотел что-то сказать… и тут заметил у нее за спиной кое-что, чего не увидел поначалу. И слова замерли у него на языке, ибо Могила Святой – круглое сводчатое помещение с доминантой в виде огромного каменного саркофага посередине – преобразилась.

Мраморную, опечатанную свинцом крышку что-то сдвинуло в сторону. Весила она многие тонны; чтобы перекрыть саркофаг, некогда потребовались запредельные усилия инженеров, знавших все о подпорах, блоках и рычагах. Или умевших привлекать самых могущественных ангелов…

От женщины не укрылось, куда направлен его полный потрясения взгляд.

– Ты выглядишь смущенным, брат. Уверяю тебя, святая Маргарита не возражала против моего подселения в ее крипту. Более того: прокравшись вовнутрь, я ничего там не обнаружила. Видимо, основатели вашего ордена не совсем правдиво описывали предысторию этого места…

– Но как… что…

Лилиат подсела к старику на скамейку и обняла его за плечи. Напрягшись, он попробовал отстраниться, но она с легкостью удержала его. Ее сила пугала. Брат Дельфон тотчас решил более не противиться, лишь отвернулся.

– Ну, ну, не бойся… Я хочу спросить кое о чем весьма важном… по крайней мере для меня, ведь, я полагаю, времени прошло очень немало.

– О ч-чем же?..

– Я долго отсутствовала, – сказала Лилиат. – Я это предвидела, но сколько-нибудь точный промежуток времени угадать не могу. Давно ли случилась Погибель Истары?

– Тому больше ста лет, – прошептал Дельфон. – Сто тридцать… шесть… нет, сто тридцать лет.

– А я как будто ночь проспала, – больше себе под нос пробормотала Лилиат. – Как же долго, оказывается…

Некоторое время она молчала, лишь тонкие пальцы ласкали одно из колец. Дельфон сидел подле нее, дрожа, точно в самую студеную из минувших зим. В какой-то момент ему послышался легкий трепет крыл ангела, вызванного кем-то другим, но уверенности не было. Голова болела, а в ушах стоял глухой шум…