Ангел мертвеца

Слегка оправившись от бурного прощания с подчинёнными – к счастью, артефакт морока продолжал действовать, поэтому дальнобойщики не увидели ни перестрелку, ни драку, ни долгое лежание Штыпселя сначала в одном месте, потом в другом, – уйбуй приподнялся, собрал пачки денег в найденный в мусорном баке пакет, пошарился на месте пикника, обнаружил, как и надеялся, две недопитые бутылки виски, одну прикончил, со второй отправился под деревья, полежал, даже, кажется, немного вздремнул, проснувшись, допил, пробормотал:

– Ладно, пора.

Разбил бутылку об асфальт, сунул пакет с деньгами под мышку и огляделся, прикидывая, кто из дальнобойщиков собирается ехать. Вычислил – или угадал – здоровенный рефрижератор, водитель которого как раз расплачивался в придорожном кафе, направился к нему, но замер, когда прямо перед ним резко затормозил большой чёрный внедорожник, на командирском сиденье которого развалился великий фюрер.

Замер и тяжело вздохнул, услышав ожидаемое:

– Ну, и гфе мои миллионы?

С тоской посмотрел на водителя рефрижератора, который как раз забирался в кабину, вздохнул ещё раз и поинтересовался:

– Стрелять будешь?

– А что мне ещё с тобой фелать? – удивился Кувалда.

– Отпустить, – мгновенно сориентировался Штыпсель, но отвечая, не подумав, слишком широко открыл рот и скривился от боли в челюсти.

– Били? – участливо осведомился одноглазый. Специально осведомился, потому что ответ был у него перед глазами. То есть перед глазом.

– Били, – не стал отрицать уйбуй, хотя в обычном случае огрызнулся бы, мол, неужели не видно? По синякам и рассечениям.

– Фобычу фелили?

– Не, если бы взялись добычу делить – стреляли бы, – ответил Штыпсель. Но поскольку ответ требовался, продолжил: – Им не понравились инвестиции, которые я сделал.

– Инве… что? – изумился великий фюрер.

– Инвестиции, – гордо ответил Штыпсель, показывая, что не с улицы какой-то бродяга, а с большими деньгами управляться умеет.

– И гфе ты их сфелал?

– Да, там… на бензоколонке.

– Ты купил бензоколонку.

– Ну… не успел.

– Это хорошо, что ты не успел потратить мои феньги, – одобрительно кивнул Кувалда, наблюдая за тем, как Контейнер вынимает из-под мышки уйбуя пакет с наличностью. – Мне бензоколонка не нужна… и семье – тоже. Мы – Красные Шапки, мы бензоколонки не покупаем, мы их грабим.

Опровергать один из главных постулатов дикарской жизни никто не стал.

Одноглазый же выдержал короткую паузу и сообщил:

– Схинки приказал тебя повесить. Как фумаешь, сейчас это сфелать и вифосик снять фля отчётности или привезти в Южный Форт и взфёрнуть на семейной виселице? Фля нагляфности.

– Кого вздёрнуть? – не понял Штыпсель.

– Тебя.

– А ты уверен, что меня надо вешать, а не кого-то ещё?

– Кого-то ещё мы тоже как-нибуфь повесим, – махнул рукой великий фюрер. – А сейчас – тебя.

– Меня нельзя.

– Почему?

– Я тебе нужен.

– Зачем? – удивился Кувалда. – У меня такими фураками целый Южный Форт набит, феваться от вас некуфа – только вешать.

– Давай здесь? – предложил Иголка. – А то везти его ещё обратно, только бензин тратить.

– Погодите, – пробормотал Штыпсель. – Погодите…

И в его не самом сильном воображении отчётливо нарисовалось ближайшее будущее: сначала он немного подрыгает ногами, а потом успокоится и повиснет на ближайшей берёзе. Уйбуй машинально огляделся, берёз не увидел, в других деревьях не разбирался и понял, что повиснет неизвестно на чём. Отчего стало совсем горько.

– Великий фюрер, я тебе нужен!

– Зачем?

Вопрос уже звучал, но на этот раз уйбуй нашёлся с ответом:

– Ты же у меня не всю добычу забрал! – выкрикнул он, тыча пальцами в пакет. – Остальное где?

– Гфе? – переспросил одноглазый.

– Не будешь вешать – скажу.

– Фа я твоих ифиотов за час найфу.

– Как?

– Тебя вефь я нашёл.

– А как? – уточнил Штыпсель, понимая, что этот вопрос – его единственная надежда на спасение.

Но отвечать на него Кувалда не стал, потому что Урбек велел помалкивать насчёт его роли в организации погони. Зато задумался над тем, что телефон Штыпселя был единственной ниточкой к двум центнерам денег, и сейчас он торчит на стоянке дальнобойщиков и умоляет его не вешать. А где остальные телефоны, то есть – деньги, никто не знает и как их теперь искать – непонятно. Такая вот перед великим фюрером встала загогулина.

– А как ты мне поможешь? – осторожно поинтересовался Кувалда.

– Ты мне сначала вот эти деньги отдай, – осмелел Штыпсель.

– Ну, ты борзый, – покачал головой одноглазый. – И не вешай тебя, и феньги отфай?

– Так ведь ты остальное заберёшь. – Уйбуй решил спасти хоть что-то. В смысле – для себя. В смысле: спасти и себя, и хоть что-то, раз уж Кувалда готов торговаться.

– Я тебя нашёл, и их тоже найфу.

– Однажды найдёшь, – подыграл великому фюреру Штыпсель. – А сколько они к этому времени пропить успеют? Наверняка больше, чем то, что у меня в пакете.

Кувалда посмотрел на Иголку, тот, поколебавшись, кивнул, показав, что пропьют, конечно же, больше; потом посмотрел на Контейнера, но тот остался флегматичным, хотя не знал, что это такое, после чего неохотно произнёс:

– Лафно, фоговорились. А теперь говори, как мы их найфём?