Ангел мести

Он почувствовал ее взгляд и, повернув голову, посмотрел в сонные бархатисто-зеленые глаза.

– Какой ты грустный, – сказала Тресси, кончиком пальца дотронувшись до его подбородка. – Что случилось?

Захваченный врасплох, Рид так резко дернул головой, что черная прядь упала на глаза. Тресси смотрела, как он нетерпеливым жестом отбросил волосы со лба, и все явственнее ощущала его отчужденность, смятение.

– Что случилось, Рид? – спросила она и села, не обращая внимания на то, что лоскутное одеяло соскользнуло с обнаженной груди. Несчастный вид его яснее слов говорил, что дело плохо, но Тресси, убей бог, не могла понять, почему.

– Мне очень жаль, что так вышло… прошлой ночью.

– Жаль? – эхом повторила Тресси, и в груди ее застыла тупая боль.

Рид кивнул и отвернулся, чтобы не видеть ее искусительной наготы.

– Оденься, – бросил он, и это слово прозвучало грубее, чем он рассчитывал. Рид сразу пожалел об этом, увидев, что в глазах Тресси заблестели слезы.

Разочарование мгновенно сменилось гневом. Схватив охапку одежды, Тресси не разбирая дороги бросилась в заросли. Она выбрала платье, взятое в фургоне погибшего семейства. Оно оказалось чересчур велико, и подол волочился по земле, так что Тресси пришлось подобрать его, чтобы ненароком не наступить. Как посмел Рид Бэннон так с ней обойтись? Она отдала ему самое дорогое, что у нее было, а он… Кипя гневом, Тресси босиком направилась к прогалине, но хитроумный Рид уже куда-то ушел, так и не дав ей возможности высказать ему в лицо все, что она о нем думает. Типичные мужские замашки!

К тому времени, когда он вернулся, злость Тресси сменилась угрюмым молчанием, и она только отвернулась, делая вид, что не замечает своего спутника.

Рид принес мокрый насквозь комок одежды.

– Вот нашел в воде, ниже по течению… но ничего, скоро высохнут. – Он расправил брюки Тресси и свою рубашку, развесил их на ветвях ближайшего дерева. – Извини, твоей рубашки я так и не нашел. Должно быть, ее смыло течением.

Тресси с ненавистью глянула на него. Как может этот человек таким обыденным тоном говорить о том, что так много значило для нее? Неужели он и вправду всего лишь бродячее отребье, мелкий вор, если не хуже?

Рид исподтишка разглядывал ее хорошенькое личико, которое не могла испортить даже угрюмая гримаса. Да, Тресси поступила так, как хотела, а последствия ничуть ее не заботят – во всяком случае, пока. И сейчас ей нужен только он, Рид Бэннон. Что же, она нужна ему не меньше, но, слава богу, он еще не растерял здравого смысла. В один прекрасный день Тресси еще поблагодарит его за такое благоразумие… а между тем надо бы как-то поднять ей настроение.

– Ты похожа на девочку в маминой одежке, – сказал он и рассмеялся, когда Тресси, гневно тряхнув головой, хотела было гордо удалиться, но наступила на подол платья. – Прежде чем двинуться к горам, мы постоим здесь день-два. Отдыхай.

– Как прикажет ваша светлость! – огрызнулась она.

Так и продолжалось в этот и на следующий день. Спали они по разные стороны от костра. Тресси от души обрадовалась, когда Рид сказал ей, что наутро они выходят в путь. Уж лучше путешествовать с упорно молчащим Ридом, чем терпеть его же молчание, сидя на одном месте.

Наутро она поднялась ни свет ни заря, торопливо оделась и состряпала на завтрак оладьи. Они ели в полной тишине, избегая смотреть друг на друга. Потом Рид принялся укладывать вещи, а Тресси спустилась с бурдюком к ручью. Выплеснув остатки протухшей воды, она хорошенько ополоснула бурдюк и окунула его в прозрачные струи. Вверх побежали цепочки пузырей – бурдюк, шумно булькая, понемногу наполнялся доверху. Вставив пробку, Тресси положила бурдюк на берег и наклонилась к воде, чтобы напиться самой. Ледяная чистая влага показалась ей слаще, чем бабушкин яблочный сидр или молодое вино.

Воздух слабо пахнул землей и сосновой хвоей. К этим ароматам примешивался чуть заметный запах дыма. Выгнув спину, Тресси с наслаждением потянулась и провела ладонями по упругой высокой груди. Затем пальцы ее скользнули ниже, к лону, еще хранившему сокровенную память о наслаждениях той, теперь уже такой далекой ночи. Кровь в висках застучала жарко и часто. Тресси зажмурилась, изнывая от неутоленного желания. Черт бы побрал Рида Бэннона! Вначале он дал ей вкусить неземное блаженство… а затем бесцеремонно прогнал прочь.

Прячась за деревьями, Рид украдкой взглянул на Тресси – и у него перехватило дыхание. В бледно-золотистой рассветной дымке Тресси казалась ему нереальной, словно сказочный сон. Но он без труда мог вообразить все волнительные изгибы ее тела. Рид с великим трудом подавил желание шагнуть к ней, заключить в объятия, рассказать о том, как он ее любит, как она нужна ему… Нет, нет! Рид отчаянно замотал головой, отгоняя наваждение. Каким же он был болваном! Как он смел возжелать достойную женщину, если сам недостоин зваться мужчиной?