Ангел мести

Я сняла кроссовки, куртку, и мы прошли в зал. Мартин осмотрел меня с ног до головы: «Ну и куда ты влезла в этот раз? Что произошло, можешь объяснить? Видела бы ты сейчас себя со стороны. Как бандитка после разборок».

— А это и были разборки.

— Ты можешь жить спокойно, а? Кто на этот раз на тебя напал и с какой целью?

— Не на меня, а я на них. Нечего было за мной следить. Пришлось напомнить о своих конституционных правах.

— Марусь, ты хочешь совсем в жизни одна остаться?

— Почему одна?

— Потому, что мое сердце не выдержит такого скоро. Кто за тобой следит и зачем, знаешь?

Знаю, но не стала Мартину говорить об этом: «Еще не выяснила, в следующий раз спрошу».

— Боже, какой еще следующий раз? Забудь! Давай в полицию обратимся.

— Мартин, весь Лос-Анджелес разделен между преступными группировками. Убийство Джима до сих пор не раскрыто, и никто этим делом не занимается. Посмотри, сколько ежедневно в больницу поступает людей с ножевыми и огнестрельными ранениями. Веры полиции нет, так что никуда мы не пойдем. Я сама во всем и со всеми разберусь.

— Вот именно твоя самостоятельность меня и пугает больше всего.

— Я пошла приму ванну, а ты, если хочешь, располагайся. Ужин в холодильнике. И завари, пожалуйста, чай.

Теплая ванна с морской солью творит чудеса. Наплескавшись, отмыв волосы от пыли, собранной во время драки, расслабилась настолько, что захотелось спать. Вышла из ванной, посмотрела, что Мартин «колдует» на кухне, прошла в свою комнату, переоделась в домашний комплект, оставив полотенце на голове, и вышла в зал, где села, а потом и прилегла ни диван и незаметно для себя уснула.

МАРТИН

Пока занимался ужином, думал над тем, что Мари что-то скрывает, не хочет меня втягивать в какие-то вопросы. И я понимаю, что не потому, что не доверяет, а потому, что в ее жизни были потери, которых ей больше не хочется. Она просто бережет своего «старшего братика».

Уже заварился чай, все было готово, но Мари так и не пришла на кухню. Дверь в ванную была приоткрыта, там ее не было, только стиральная машинка работала. Я прошел в комнату Мари, ее там не оказалось. Нашел спящей на диване в зале, причем не сразу даже ее увидел.

Я сел на пол рядом с ней, стал рассматривать это ангельское личико, потом аккуратно снял с ее волос мокрое полотенце, увидев раны на руке, пошел за аптечкой. Мари спала, а я осторожно обработал ей руку антисептиком, нанес мазь и забинтовал.

«Ну, хоть правую руку наш хирург бережет. Вот же хулиганка», — подумал я, взял Мари на руки и перенес в комнату на кровать, накрыл ее любимым плюшевым одеялом, в которое она тут же закрутилась, как в кокон, прямо с головой. У меня это вызвало улыбку: «Про детей в таком случае говорят, что они подсознательно нуждаются в защите».

И уже мысленно обратился к Джиму: «Джим, ну что мен с ней делать?»

Я прикрыл дверь в комнату Мари, выключил на кухне свет, оделся и вышел из квартиры, решив поехать к Джиму. Да, прямо сейчас, мне нужен его совет и помощь.

Уже начало светать. Я сидел на траве около могилы.

«Привет, дружище. А у тебя здесь тихо. Как ты? Надеюсь, что мы тебя не часто беспокоим. Мне нужно с тобой поговорить по-мужски…

Джим, я хотел признаться тебе, что с первого нашего знакомства с Мари она мне нравится. Ты только не осуждай меня сразу, дослушай.

Когда ее увидел первый раз, подумал, что в нашем универе появился Ангел, не мог отвести от нее глаз, наверное, это называется любовью с первого взгляда.

А когда заметил, что ты ее встречаешь после занятий, немного расстроился, что у нее есть парень. Но ты сразу вызвал доверие и уважение. Ты как волк защищал свою пару, оберегал, окружал заботой и любовью.

Я был и до стих пор счастлив, что стал вашим с Мари другом, ее названным старшим братом. Она, конечно, непослушная девочка, но, несмотря на то, что такая маленькая, воин по жизни.

Джим, мне так за нее тревожно, я думаю, что у нее есть тайна от нас с тобой, и в нее она меня не посвящает. Что мне делать? Я ее люблю и боюсь потерять.

Каюсь в своей любви к твоей Мари. Прости. Но я хочу быть честным с тобой. Как я только не пытался внушить себе, что это не любовь, а привязанность к другу, пытался строить отношения с другими, но ничего не получалось, меня постоянно тянет к Мари, сердце всегда с ней.

Хотя я знаю, что она всю жизнь будет любить тебя, я просто хочу быть с ней рядом, сделать все, чтобы она почувствовала радость жизни, была счастлива. Ведь после твоей гибели она не хочет быть счастливой. Но моей любви хватит нам обоим.

Постарайся меня за все сказанное не возненавидеть. Я твой друг, мы многое пережили вместе. Позволь попытаться пройти остаток жизненного пути вместе с Мари, я очень тебя прошу. Доверь мне ее».

Я сидел, смотрел, как восходит солнце и по моим щекам текли слезы.

«Спасибо, Джим, что выслушал, — улыбнулся я, — ты настоящий друг».

Как только я подумал, что не узнаю ответа Джима, на мои руки упал солнечный луч, которому я тут же раскрыл ладони. Луч увеличивался, и мне даже показалось, что рукам стало тепло. Это Джим меня услышал, простил и поддержал.

«Джим, друг мой сердечный, спасибо тебе».

МАРИ