Ангел мести

Мари вдруг ощутила, что взгляд Мартина — это то, без чего она уже не представляет свою жизнь. «Может я так привыкла, что друг всегда рядом? — промелькнула мысль, — но Мартин…он смотрит как-то по-особенному. Так на меня смотрел только Джим. И почему от его взгляда у меня начали краснеть щеки? Может это и хорошо, что я уеду. Мы как друзья слишком привязаны друг к другу», — решила для себя она.

Потом все разошлись по отделениям. И Сэм попросил Мари сразу после совещания зайти к нему в кабинет. Здесь он позволил себе высказаться в негативном свете по поводу решения главврача, сказал, что последний просил его проинформировать о дате и времени вылета Мари и номере рейса.

Сегодняшний день оказался достаточно суетным. Было много человек, поступивших в отделение, некогда было пересечься с Мартином, он тоже вкалывал.

Только ближе к вечеру Мари закончила вторую операцию. Она стояла в коридоре отделения, смотрела в окно и думала: «Уже через неделю я встречусь с тобой, Альберт. Это будет незабываемо, жди меня», а между тем ее кулаки от этой мысли сжимались со злостью.

«Так, перед отлетом надо съездить к Джиму и его родителям, как-то встретиться с Джамиром и Джокером, но как это сделать, пока неясно, ведь за ней сейчас наблюдает Интерпол», — рассуждала девушка про себя.

Вечером, сразу после работы, она поехала в клуб на тренировку. Несмотря на то, что было уже поздно, она тренировалась сосредоточенно, оттачивая каждое движение, пока Шон не остановил ее.

Они сидели в зале, когда уже никого больше не было, и Мари сказала: «Шон, меня направляют в Техас по обмену врачами. Буду там работать в Центральной городской больнице Остина. Вылет через неделю, билеты уже взяла».

— Надолго?

— Минимум месяц, максимум полгода, так говорят.

— Помощь в чем-то нужна?

— Нет. Ты меня всему научил.

И Мари повернула голову в сторону тренера, который похлопал ее по руке, кивнув головой.

Мари приехала домой, было уже 23.00, приняла ванну, загрузила белье в стирку, а утром уехала к Джиму.

Она подошла к могиле, села перед ней на колени со словами: «Я пришла, Джим, здравствуй, любимый. Сегодня совсем уже по-осеннему прохладно.

Почему ты мне не снишься последнее время? Я очень скучаю. Вот собираюсь встретиться с Альбертом. Ты же понимаешь, зачем? Поможешь мне? Мне важно, чтобы ты был рядом. Джим, я все сделаю, сдержу слово. Поставлю точку в этой трагедии».

Девушка некоторое время просто сидела, смотря в даль, а потом продолжила: «Джим, мне кажется, что Мартин что-то ко мне чувствует. И самое страшное, что я не могу разобраться в своих чувствах к нему, но мне рядом с ним хорошо.

Это же предательство по отношению к нашей любви? Мне так сложно.

Джим, как мне быть? Мы с тобой столько лет любили друг друга, я не имею права кого-то любить, да и не умею уже. Но к Мартину у меня непонятное, странное чувство.

Хотя знаешь, за время, пока я буду далеко, может все само собой разрешится и станет ясным. А если суждено не вернуться, то вопрос отпадет.

Сейчас собираюсь пойти к нашим родителям, попрощаюсь с ними пред отъездом.

Джим, мой черненький волчонок, если вдруг Альберт меня все-таки убьет, встреть меня, пожалуйста, там, наверху, чтоб я тебя долго не искала. Люблю тебя. Мне пора».

Как только она произнесла последние слова, непонятно откуда к ней подбежал щенок абсолютно черного цвета, с ошейником и брелком на шее, игривый, начал смешно лаять. Мари протянула в его сторону руку, чтобы погладить, а он начал пытаться ее руку взять в пасть, покусывая.

«Джим, ты меня услышал и так поддерживаешь?» — улыбнулась Мари.

«Извините, девушка, он вас не напугал?» — послышался мужской голос.

Мари повернула голову и увидела Джакса. Они улыбнулись друг другу.

— Нет, что вы, он как раз ответил на мой вопрос, заданный Джиму. Джакс, вы здесь неслучайно ведь?

«Не случайно, — ответил он, улыбнувшись, — вам дядя передал привет».

— Спасибо. Передайте ему, что была рада нашему с ним знакомству. Я улетаю в Техас по работе и надолго, если понравится, могу там остаться.

Пусть он будет аккуратен в течение этого и следующего месяцев. В ряде государств будет неспокойно, и последствия никому не известны, можно оказаться тем крайним, на кого спишут все неудачи. И еще, что бы он ни узнал обо мне, какие бы это не были вести, никуда нельзя выезжать из страны в поисках правды. Он знает, кому еще предать от меня привет.

— Я все понял. Вам хорошо съездить.

— Будь здоров, Джакс. А пес у тебя отважный, как волчонок.

Мари пошла по территории кладбища в сторону выхода, к своему мотоциклу.

В доме Джима, как всегда было уютно и светло. Родители встретили свою Зефирку с радостью. Мама примеряла кардиган, который ей купила Мари, а папа не мог нарадоваться новым фирменным подтяжкам.

Что касается Эдвуна, тот, как всегда, не слазил с рук девушки, она его обнимала, щекотала, тискала и надела на него пижаму с мордочкой и ушками медвежонка.

На вопрос Грейди, почему именно медвежонок, последовал ответ: «А потому, что у меня такая же, а мы с ним теперь кровные родственники», — и весело засмеялась.