Ангел-мститель (СИ)

С тех пор, до самого конца выходных мы каждый день приходили на этот каток. Вскоре он держал меня уже за один только локоть, потом — за руку, а потом и вовсе бросил — прямо посреди озера — и принялся кружить вокруг меня, закатывая глаза всякий раз, когда мне удавалось дотянуться до него. Чтобы стукнуть. От злости я даже забыла, что не могу сама на коньках стоять.

Мы и лыжи попробовали, но они нам обоим не понравились. Мой ангел постоянно вырывался вперед на лыжне, а у меня лыжи если и скользили, то обязательно в разные стороны, а палки скорее тормозами работали.

— Нет, на лыжах, наверное, интереснее с горы спускаться, — задумчиво произнес мой ангел после первой же попытки, и я всерьез задумалась о том, чтобы поискать в Интернете инструкцию о правильном наложении шины прямо на месте несчастного случая.

Каждый день мы возвращались домой раскрасневшиеся, возбужденные и голодные. Мой ангел всю дорогу подначивал меня по поводу моей нелюбви к спорту и охотно соглашался с моим бывшим пристрастием сидеть в четырех стенах — после обеда. Стоило мне заикнуться о походе хотя бы в кино вечером, как у него тут же находилась тысяча аргументов в пользу того, насколько уютнее можно устроиться дома перед телевизором. Спорить с ним было бесполезно — в ответ он только начинал урчать, как кот; драться — опасно, поскольку он мог совершенно непринужденно перекинуть меня через плечо и внести в таком виде в подъезд.

Здороваясь с соседями во дворе, мы не сразу заметили, что в ответ нам молча кивают, поджав губы и разглядывая нас в упор. Жили рядом с нами люди в основном среднего возраста и пожилые — как мы позже узнали, этот массив был построен на месте бывшего частного сектора, жителей которого поселили, разумеется, в первые же построенные дома. Они все прекрасно знали не только своих соседей, но и их семьи и истории, и мы практически с первого дня почувствовали себя среди них незваными чужаками.

— А что это они такие неприветливые здесь? — удивился как-то мой ангел.

— Ну, мы все же здесь новички, — постаралась найти объяснение я, — вот и приглядываются они, что мы за люди.

— А чего приглядываться? — пожал плечами мой ангел. — Как будто у нас это на лбу написано. Можно ведь просто поговорить, расспросить нас о том, что им там интересно.

На первый разговор с соседями мы нарвались как раз накануне встречи со Светкой и Мариной. Вернее, на второй и с соседкой — с той самой, которая прогнала нас от двери, когда мы приехали впервые глянуть на квартиру моего ангела. Мы вывалились из лифта (мой ангел толкал меня вперед, крепко держа сзади за руки, в то время как я пыталась лягнуть его) в тот самый момент, когда она направлялась к себе с пустым мусорным ведром. Увидев ее возмущенное, повернутое к нам лицо, мы оба тут же осеклись на полуслове.

— О, здравствуйте! — вернул на лицо улыбку мой ангел. — Вы ведь — наша ближайшая соседка? Давайте знакомиться: меня зовут Анатолий, а это — моя жена Татьяна.

— И вам здравствуйте, — раздраженно ответила старушка. — Давно уж хотела вам пару слов сказать…

— А Вас-то как зовут? — перебил ее мой ангел.

— Варвара Степановна, — нехотя ответила она, — и я хочу…

— Очень приятно познакомиться, — расплылся мой ангел в самой неотразимой из своих улыбок.

Старушка, однако, оказалась стойкой — тот заряд обаяния, которым выстрелил в нее мой ангел, привел ее, казалось, лишь в большее раздражение.

— А вот нам, молодой человек, совсем не приятно то, что вы здесь вытворяете, — ядовито прошипела она. — Сколько это безобразие будет продолжаться?

— Какое безобразие? — опешил мой ангел.

Я молчала, не зная, чем ему помочь. У себя в доме я всех соседей с самого детства знала — когда мы туда переехали, я совсем маленькая была. Может, и случались у родителей с ними скандалы, но я ни одного припомнить не могла. А когда я выросла, все уже как-то притерлись, приноровились друг к другу, и отношения установились доброжелательно-отстраненные: «Вы нам не мешаете, а мы — вам».

— У нас здесь, молодой человек, не общежитие, — назидательно проговорила тем временем старушка, — чтобы крики и визги с утра до ночи стояли. Не знаю, где вы раньше жили, — она ехидно поджала губы, — но со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

— Так, может, позволите с вашим уставом ознакомиться? — У моего ангела начали раздуваться ноздри, и я незаметно дернула его за рукав. Трудно ему спокойно выслушать ее?

— У нас здесь люди немолодые живут, им тишина и покой нужны. — Она, казалась, ждала малейшего намека на конфронтацию, чтобы распалиться еще больше. — А вы… Дверью своей грюкаете так, что весь дом трясется, телевизор по вечерам орет, как оглашенный — я у себя каждое слово слышу, по этажу топаете, как на вокзале, в лифте Бог знает, чем занимаетесь…

— И чем же это мы в лифте занимаемся? — спросил мой ангел сквозь зубы, выпрямляясь. Я быстро взяла его под руку и крепко прижала ее к себя, отвлекая его внимание на себя. Пусть лучше меня взглядом испепеляет — я уже привыкла.