Ангел-мститель (СИ)

— И если спустя столько времени, — продолжила Марина, делая паузу после каждого слова, — ему все еще не безразлична своя неудача, ему все еще зачем-то нужно разобраться в ее истоках, то вы просто права не имеет судить его за то, что он ради этого на какой-то час с работы сбежал. Как, кстати, и Анатолия, поскольку даже я не могу не признать, что для него хранитель — понятие намного более широкое, чем курица-наседка, неустанно квохчущая над отдельным человеком. А желание спорить с человеком — вместо того чтобы во всем потакать ему — меня, например, скорее склонит к признанию полезности хранителя.

Так, похоже, на мне таки сказалось все напряжение последних часов. А вы что хотите — сначала разоблачение Дениса-Максима, потом рейд к энергетикам, потом налет внештатников, потом прорыв к руководителю через заслон доброжелательного диспетчера, потом беспрецедентный визит небесного руководства… Это у кого психика выдержит? А то, что мне показалось, что Марина начала рассыпаться в похвалах в мой адрес, ясно указывало на серьезный сбой в процессе обработки услышанного.

Эксперимента ради я покосился на окружающих — ближе всех были Тоша с Татьяной. У Тоши подергивались уголки губ — ага, значит, все в порядке: Марина, как всегда, язвит в мой адрес, а мой мозг автоматически, в качестве защитной реакции, переставляет акценты. У Татьяны на лице просматривалась то ли хмурая улыбка, то ли радостная настороженность, то ли болезненная гримаса. Опять все в порядке — никак не может определиться, то ли поддержать критику в мой адрес, то ли велеть Марине не лезть не в свое дело и чихвостить своего собственного ангела.

Я успокоился.

— Нарушение трудовой дисциплины нашим сотрудником, — заявил вдруг главный энергетик, глядя с вызовом на моего руководителя, — будет рассматриваться в нашем отделе.

— Вы меня уволите? — также неожиданно выпалил Маринин Киса.

— Я не имею намерения, — уже увереннее ответил ему главный энергетик, — выносить обсуждение наших внутренних вопросов за пределы отдела, но в целом, учитывая Вашу репутацию, не вижу смысла избавляться от ценных сотрудников из-за часового отсутствия на рабочем месте.

— Тогда я считаю своим долгом поставить Вас в известность, — ясно и отчетливо прого… нет, почти продекламировал Киса, — что около месяца назад я подделал документы для того, чтобы… известный мне человек вне очереди и в обход установленной процедуры получил энергетическую подпитку.

— Вы… что? — медленно проговорил главный энергетик.

Да что же он, идиот, делает? Я в отчаянии глянул на Стаса. Похоже, придется признаваться, а то этот раб инструкции сейчас себя окончательно закопает. Стас едва заметно покачал головой, с любопытством разглядывая Кису. Краем глаза я заметил, что наш бессловесный обмен мнениями не укрылся от внимания Марины — прищурившись, она переводила взгляд с меня на Стаса, с него на Кису и опять на меня с таким видом, словно последний, верхний ряд в кубике Рубика складывала.

— Ни в коей мере не оправдываясь, — продолжил Киса все с той же непробиваемой уверенностью в своей правоте, — скажу, что в том случае действительно требовались срочные, безотлагательные меры, но факт служебного правонарушения налицо и не может оставаться безнаказанным. Я могу только надеяться, — добавил он, опустив голову, — что отсутствие стремления к личной выгоде позволит мне самому подать заявление об увольнении.

— Нет уж, извините! — вспылил главный энергетик. — Если Вы сочли своим долгом придать своему поступку такую широкую огласку, словно он для Вас предметом гордости является, то мы не можем себе позволить оставить это позорное пятно на нашем имени без какой бы то ни было реакции…

— Да бросьте Вы! — лениво протянул Стас. — Какую широкую огласку? Ну, собрался тут — на земле, между прочим! — десяток наших представителей. Ну, пусть представляют они разные отделы, так что? Как будто мы все здесь не знаем, что глубокое уважение к законам вовсе не означает слепого следования их букве. Я с той ситуацией немного знаком, и могу Вас уверить, что он пошел на нарушение под… определенным давлением извне.

Стас бросил на меня предостерегающий взгляд, главный энергетик — подозрительный, мой руководитель — отчаянный. На его лице заглавными буквами был написан категорический и безусловный запрет высказываться, в какой бы то ни было форме, по поводу вышеупомянутого давления — до отбытия небесной делегации. Чего не скажешь о лицах Татьяны и Марины — те прямо засветились нездоровым любопытством. Я счел мнение своего руководителя более весомым в данный момент и изобразил из себя воплощенную невинность.

— И если он осознал и признался, — продолжил Стас, подрагивая подбородком, — так отпустите Вы его с миром, чтобы повтора не было. Вопрос только в том, куда он пойдет? — Склонив голову к плечу, он окинул Кису оценивающим взглядом. — Может, к нам подашься, правильный ты наш? У нас всегда найдется место тем, кто умеет по ситуации реагировать.

— Особенно, если под определенным давлением извне, — лениво вставил Максим.