Ангел-мститель (СИ)

— Все, — коротко и всеобъемлюще ответила я. — Мать, в первую очередь — я, дурочка, уже почти поверила, что мне, наконец, доверили своей жизнью жить. Так нет — опять отойди в сторону и посмотри, как это делается! И Анатолий уже на ее сторону переметнулся. А теперь и ты? Ты же ему сама, совсем недавно, говорила, что не нужно соломку подстилать, что мне все, что угодно, силам…

— Хм, — Марина кашлянула. — Ладно, touchee. Давай начнем сначала и представим себе, что я предлагаю тебе помощь. Не захочешь — откажешься. Чего от тебя мать хочет?

— Послушания. Повиновения. Беспрекословного. Как всегда, — без раздумий перечислила я. — Она же во всем лучше меня разбирается. Она даже лучше знает, как я себя чувствую и как должна себя чувствовать. Отсюда — как должна есть, спать, ходить… жить, одним словом. Я так надеялась, что она успокоится после того, как замуж меня пристроит, а теперь мне уже опять завыть хочется!

— А защитник твой, — вкрадчиво поинтересовалась Марина, — надо понимать, тоже мои слова о твоих обширных силах на ус намотал?

— А с чего ему возмущаться? — сардонически заметила я. — Он у них сейчас в молодцах ходит, ему — все дифирамбы с поздравлениями, это только мне — колония строгого режима… — Услышав свои слова со стороны, я вдруг опомнилась и замялась. — Хотя, если честно, против моей матери устоять… А он вообще растерялся — в первый же раз с таким поворотом в жизни сталкивается. Привык на авторитеты полагаться — вот и уговаривает меня, что у нее больше опыта. А она… Я не знаю — хоть бы она работала! Хоть бы у нее хобби какое-то появилось! Чтобы увлеклась чем-то и на меня меньше времени тратила!

— А вот в этом направлении можно было бы, пожалуй, подумать, — задумчиво прервала Марина поток моих истерических излияний. — Чем она вообще интересуется?

— Ничем, — мрачно буркнула я. — Кроме отца и дома. Ну, и меня, разумеется.

— Дом, говоришь… — протянула Марина, и вдруг оживилась: — А у них, по-моему, и сад есть? Как она с садом-то?

— Ну, занимается, — неуверенно ответила я. — Цветами, в основном. Розами. Но это же интерес сезонный…

— Это как сказать… — В голосе Марины появилась хорошо знакомая мне нотка изобретательного стратега. — Есть у меня клиенты — душевная такая пара, общительная, на садоводстве они просто помешаны… У нее что-нибудь необычное там растет?

— Да она каждый год что-то новое сажает! — воскликнула я с внезапно вспыхнувшей надеждой.

— Если хочешь, я могу им ее телефон дать, — раздумчиво предложила мне Марина. — Может, они сойдутся на этой почве, клуб любителей декоративных растений организуют…

— Только я ей позвоню сначала, — быстро вставила я. — Спрошу, можно ли телефон дать. Для приличия.

— Ради Бога, — без колебаний согласилась Марина. — Только невзначай спрашивай, чтобы не спугнуть ее.

— Конечно-конечно! — Мне уже не терпелось вступить в народно-освободительное движение. Кстати, и не только в свое собственное… — Вот бы еще и Галину мать к ним пристроить, — мечтательно произнесла я, решив, что если уж бороться за свободу, так для всех.

— А там что такое? — встревожено спросила Марина.

— Да ей тоже сейчас жизнь медом не кажется. — Совесть меня не мучила — я ведь не сплетничаю, а проявляю солидарность в борьбе за права человека. И его ангела, между прочим, тоже. О чем другие ангелы, похоже, и думать забыли.

— Странно, — напряженно заметила Марина, — а мне Тоша как будто говорил, что там — полный мир и согласие…

— Это раньше так было, — с удовольствием просветила ее я и в этом вопросе. — А теперь ее мать решила, что если Тоша не бросил о ней заботиться, значит, жениться должен. Или не морочить голову, как она высказывается. Галя, к счастью, даже не подозревает, что он все это слышит, но что дальше будет?

— Так, Татьяна, — помолчав, решительно заявила Марина, — давай проблемы по очереди решать. Сначала попробуем твоей матери развлечение подбросить, а там подумаем…

Мне невероятно понравилось это «попробуем» и «подумаем». Вот как настоящая дружба и понимание проявляются! Вовсе не обязательно мне указывать, что делать, или еще лучше — за меня делать. Можно обсудить со мной сложившуюся ситуацию, поинтересоваться, какой я из нее выход вижу, не отбрасывать его сразу как заведомо вздорный, выделить и мне поле деятельности — с доверием… Не то, что некоторые.

И вовсе незачем этим некоторым знать, как я собираюсь против назойливой опеки бороться. Чтобы эти некоторые не начали все мои действия изучать и тут же всякие противодействия придумывать. Тем более что эти некоторые сами признали, что не знают, как себя вести, чтобы всем спокойно и уютно было. И пусть они потом только попробуют возмутиться, когда я этот покой и уют сама организую!