Ангел-мститель (СИ)

— О! — протянул Тоша, расплываясь в довольной ухмылке. — Ну, готовься… Теперь узнаешь, что значит работа на пределе возможностей. Татьяна, правда, более ответственная… — добавил он с легкой завистью в голосе.

— Ну да, — хмыкнул я. — Ответственная — когда я у нее над душой стою, да еще так, чтобы она этого не заметила. И вот еще, — ухватил я за хвост очередную гениальную мысль, — слушай внимательно, о чем они за обедом болтать будут. Может, она Гале что-нибудь о своих ощущениях расскажет.

— А тебе, что, не докладывает? — насмешливо прищурился Тоша.

— Я опаздываю! — рявкнул я. — Чтобы к трем часам все подготовил.

Вернулся я в их офис за час до окончания рабочего дня — переговоры о смещении моих консультаций хотя бы на час раньше заняли куда больше времени, чем я рассчитывал. Только и успел, что просмотреть Тошин отчет, да дописать, где находится Галина поликлиника, как зовут ее врача и как часто она должна с ним встречаться.

Вечером, наконец, у меня появилась возможность провести первый сравнительный анализ. Результаты которого пробудили во мне тяжкие подозрения. Тоша наверняка вдумчиво подошел к порученному делу — знает же, что я ему за халатность голову оторву! Татьяна, судя по ее лицу, тоже еще ничего редактировать не начала. Откуда тогда такое несоответствие? Может, дело в компетентности одного из врачей? Меня в холодный пот бросило — а то я не знаю, как у них студенты в ВУЗах учатся! А потом таких специалистов выпускают, что им не то, что человеческую жизнь — карандаш с линейкой страшно доверить.

Я нырнул в Интернет. На два вечера. После чего понял, что задача выбора машины была на самом деле детской забавой. Там хоть цифры какие-то приводились, чтобы было, что сравнивать, а тут? На каждом сайте — свои рекомендации. Единственно правильные. Что подтверждается статистикой. Аргументы противников разбиты в пух и прах. С научной точки зрения. Одним словом, выбирай то, что тебе нравится. Разонравится — найдется, из чего что-то другое выбрать.

Откуда же мне знать, что должно нравиться? Нет, определенно без совета прошедших это испытание не обойдешься. Я с еще большим нетерпением стал ждать поездки к Татьяниным родителям.

Встреча меня… не то, что разочаровала, но я ее как-то совсем иначе себе представлял. Я думал, что наша новость станет центральной темой разговора, что Татьянины родители обрадуются, начнут свою жизнь вспоминать — как тогда, когда они о предстоящей свадьбе узнали — и откроется бездонный колодец практически полезной информации. Размечтался! Забыл, что опять с Татьяной дело имею.

Для начала она запретила мне даже словом о радостном событии обмолвиться — подходящего момента нужно, понимаешь ли, дождаться. Вот и пришлось мне нехотя поддерживать разговор о машинах — еще неделю назад он был бы как нельзя кстати, а сейчас мне казалось, что все эти муки выбора отошли в невероятно далекое прошлое. И подходящим оказался именно тот момент, когда она уединилась с матерью на кухне.

И ладно бы еще предупредила меня: она матери сообщает, я — отцу… Но она вышла из столовой, даже не глянув на меня, и, растерявшись, я продолжал молча кивать, пока Сергей Иванович делился со мной опытом вождения машины. Тоже дело важное — ничего не скажешь, но не настолько! И уж точно не сейчас…

Одним словом, списали меня в публику. Причем в ту ее часть, которую приглашают на премьеру из приличия и сразу же отправляют в бар вино пить — чтобы не мешала истинным знатокам по достоинству оценить разворачивающиеся на сцене события. Вино оказало на меня обычное действие: мысли разбежались в разные стороны, а на язык полезли всякие фразы о том, что я — в отличие от Сергея Ивановича — вовсе не намерен дело воспитания детей на плечи жены сбрасывать. Еле сдержался — только потому, что напряженно прислушивался к тому, что происходит на женской половине стола. Как я и думал — там деловой разговор идет! Придется вечером выпытывать — и опять мягкостью и убеждением, черт бы их всех побрал!

Вечером, правда, выяснилось, что Татьяне тоже ход развития событий не понравился. Она бы предпочла, чтобы Людмила Викторовна со мной беседу вела. Так я же только за! Я ей сам завтра позвоню…

Опять нельзя! А что мне вообще можно?!

Во всем, что произошло дальше, у меня есть только одно оправдание: чувство разочарования, растерянности и собственной неполноценности вступило в преступный сговор с коварно подсунутым мне вином и смело защитные барьеры осторожности, воздвигнутым тяжким опытом общения с Татьяной. В отчаянии я честно признался ей, что совершенно не готов к сложившейся ситуации, и попросил (сам!) направить мои действия в нужное ей русло…

Ее реакцию, я думаю, нетрудно себе представить. Советоваться ни с кем не нужно. Приставать к ней не нужно. Трястись над ней не нужно. Нервировать ее не нужно. Ничего не нужно.

Нет, что-то все-таки нужно — бабушке-соседке помочь. Дабы воцарила вокруг нас теплая, дружественная атмосфера — пока я за бабулю в магазин бегаю, она Татьяну за это душевно благодарит.

И главное, отказаться я уже не мог — Татьяна мне накануне прецедент организовала.