Ангел на метле

Кожа Светы приобрела землистый оттенок, глаза ввалились, я испугался. Конечно, девушка отчаянная врунья и замечательная актриса, но изобразить подобную реакцию не под силу даже великим лицедейкам, похоже, ей на самом деле нехорошо.

– Принеси… скорей… – хрипела гостья, – там… внизу.

Я быстро наклонился, взял кожаный ридикюль, открыл и увидел небольшую упаковку из белого картона.

– Давай… ну…

Я сорвал хрусткий целлофан и вытащил ингалятор, Света схватила пластмассовый «пистолет», попыталась нажать на него и зашептала:

– Не работает… пустой… я все использовала… быстрее купи… умираю…

– Уже бегу, – воскликнул я, бросаясь в прихожую, – не волнуйся, аптека в двух шагах, я сейчас все принесу. Как называется лекарство?

– Кангитон, – простонала Светик, – от астмы… кха, кха.

Я ринулся к лифту. Одна из моих бывших любовниц была подвержена астматическим приступам, и я знаю, что промедление в данном случае чревато опасностью для жизни. Слава богу, что до аптеки рукой подать.

– Кангитон? – удивилась пожилая провизор, выслушав мою просьбу. – Такого лекарства нет.

– Что-то похожее, наверное, я перепутал! Дайте другое средство, – воскликнул я.

– Какое?

– Любое!

– Но они все разные!

– От астмы! – закричал я. – Сто раз уже сказал, у девушки приступ, вы провизор, обязаны разбираться!

– Рецепт выписывает врач, – стала занудничать бабка, – я не имею права заниматься лечением!

– Тащите все препараты от астмы, какие есть, – принял я соломоново решение.

– Сумасшедшие люди, – заквохтала провизор, но начала выставлять на прилавок коробочки, – безумный мир полон неадекватных больных.

С пакетом снадобий я принесся в квартиру, влетел на кухню и замер. Светика там не было, наверное, ей стало плохо, и она пошла в гостиную, решила лечь на диван.

– Света, – заорал я и побежал по коридору, – Света!

Меньше пяти минут мне понадобилось, чтобы сообразить: квартира пуста, а с вешалки исчезла куртенка, девчонка снова обманула меня. Но каким образом она умудрилась посинеть и покрыться потом, как у нее получилось так натурально изобразить приступ астмы?

Чувствуя себя редкостным идиотом, я вернулся на кухню, машинально выставил на стол полк лекарств и тут только сообразил: в сумке Светланы лежала нераспечатанная коробочка с ингалятором. Я же сам разорвал целлофановую обертку, следовательно, находящийся внутри флакон никак не мог быть пустым!

Астма часто обостряется на фоне стресса, Светик перепугалась, ей и в самом деле стало дурно. Но, похоже, у девчонки характер Джеймса Бонда, она сделала вид, что дозатор порожний, отправила меня в аптеку, потом воспользовалась своим препаратом и удрала.

Скрипнул паркет, я поднял голову и закричал:

– Света, ты здесь? А ну иди сюда!

В кухню, сопя, вошла Ленка.

– Это я, – сообщила домработница, – извиняйте, больше шляться по улицам никак не получится, устала, спать охота! Ой, Иван Павлович, никак вы заболели!

– Нет, – ответил я, но домработницу трудно остановить.

– А лекарства зачем?

– Решил пополнить аптечку.

– Ну и ну! Отродясь никто здесь такие не пьет, – покачала головой Ленка, разглядывая коробки, – вы не переживайте! Ну прокрутила вам девка динамо, с кем не случается. Идите, почитайте книжку!

– Мерси за совет, – прошипел я, – выбрось медикаменты в ведро.

– Ой, ой, видать совсем с вами плохо, – обеспокоилась домработница, – хотите омлетик?

– От твоей стряпни мне лучше не станет, – вздохнул я и пошел в спальню, чтобы позвонить Максу.

– Алло, – зазвенел из трубки девичий голосок, – слушаю.

– Извините, я ошибся, – ответил я и повторил попытку.

– Алло, – ответила та же девушка.

– Простите, я аккуратно набираю номер, но попадаю к вам.

– А кого вам надо? – спросила незнакомка.

– Постараюсь больше вас не беспокоить, – пообещал я и отсоединился, на пустую болтовню со скучающей девицей не было ни времени, ни желания.

Я опять набрал номер Макса и снова услышал тот же голос:

– Алло.

– Вот черт! – не выдержал я. – Ей-богу, я не нарочно!

– Вам Максима Воронова? – неожиданно поинтересовалась незнакомка.

От удивления я чуть не уронил телефон.

– Откуда вы знаете?

– Надо вежливо отвечать на чужие вопросы, а не класть трубку, – девушка решила повоспитывать меня, – я сижу с его мобилой.

– Вы кто?

– Медсестра.

– Что с Максом?

– Он в реанимации.

– Где? – растеряв остатки самообладания, закричал я.

– Не волнуйтесь, – зачастила девчонка, – Воронову сделали срочную операцию, его с работы по «Скорой» привезли, доставил его… э… Леонид Красков.

Я вытер рукой вспотевший лоб, хорошо знаю Леню, он сидит с Максимом в одном кабинете.

– Желчный пузырь ему удалили, – бубнила медсестра, – ну люди! Чудные! Вашего Воронова в операционную везут, а он сопротивляется, говорит: «У меня аппендицита нет, вырезали давно!» Можно подумать, что у человека в животе больше нечего найти, чтобы отчекрыжить.

Я прислонился к стене, значит, у Макса не язва желудка, а приступ холецистита.

– Он жив? – перебил я медсестру.

– Конечно, у нас сразу не помирают, – оптимистично отозвалась девушка.

– Говорите адрес больницы.

– Зачем это?

– Я сейчас приеду.