Ангел на метле

– Он «кошечка»!

– А «кисонька» кто?

– Гусеничка, - заныла Светик.

У меня опять закружилась голова.

– Кто?

– Машинка «кошечка», а гусеничка «кисонька», - простонала Светик, - разве не понятно? Ну как зовут ваш автомобильчик?

– «Бентли», - ответил я.

– А имечко?

– Чье? - Я окончательно потерял нить разговора.

– Машиночки!

– «Бентли», - повторил я.

– Ох уж эти мужчины, - с видом умудренной женщины вздохнула Светик, - тупые и неэмоциональные. Видишь, у «кисоньки» красные глаза?

– Вы сейчас говорите о наклейке «Еду, как умею»?

– Догадался через год! У «кисоньки» какие глазки?

– У гусеницы?

– Да!!!

– Красные.

– Вот! «Кошечку» подменили, - заломила руки Светик, - у моей они были черные.

– Глаза?

– Да.

– У гусеницы на картинке?

– Да!!!

– Вы перепутали.

– Нет!!! Когда покупала ее в магазине, глазоньки другими были!

Сам не понимая почему, я поддержал идиотскую беседу.

– Маловероятно, наклейка не способна измениться!

– А сейчас у «кошечки» неправильная «кисонька», не фирменная, подделка! - чуть не зарыдала Светик.

Я рассмеялся:

– Вам следует сменить профессию, умение определять издали подлинность товара - это талант.

– Это легко, - шмыгнула носом корреспондентка. - Вон чмо идет, видишь? Ну, корова в золотых босоножках.

– Вы говорите о даме в белом костюме?

– Юбка стоила ей рублей пятьсот, а пиджак и того меньше, - застрекотала Светик, - куплено в дерьмовозке, с машины, а сумка фальшивая. Сечешь?

Я посмотрел на кожаное изделие в руках незнакомки и честно признался:

– Нет.

– Ванюшечка! - закатила глаза девушка. - Наклейка на машине такая же фальшивая, как сумка у той коровы в золотых босоножках. Моя «кисонька» другая!

– Сделайте одолжение, сядьте в автомобиль, - попросил я.

Светик покорно плюхнулась на сиденье:

– Дальше чего?

– Теперь попробуйте завести мотор.

Тоненькие пальчики деловито повернули ключ, «букашка» затряслась.

– Работает? - уточнил я.

– Сам не слышишь? - вновь вступила на тропу хамства Светик.

– Значит, машину не подменили!

– Нет, она другая, - упорно ныла Светик, - «кисонька» не та!

– Деточка, каким же образом вы сумели своим ключом завести «не ту» машину, не говоря уже о том, что легко открыли двери? - поинтересовался я и, не дожидаясь ответа, пошел к «Бентли».

Пусть страховая компания не оплачивает ущерб, фиг с ним, я не способен общаться со Светиком.

– Ванюшенька, - заорала девушка, высовываясь в окно, - ладно, машина моя, но «кисонька» стопудово чужая! И я никогда не была в Озерках! Чао, бамбино!

Я сел за руль и поехал к месту встречи Наташи с представителем «Желтой правды».

Глава 6

Кофейня, в которой предательнице предстояло получить тридцать сребреников, была переполнена народом. Я с огромным трудом отыскал столик и еле втиснулся на стул. В целях экономии места мебель тут стояла тесно, посетители сидели буквально друг на друге.

– Что желаете? - равнодушно поинтересовалась официантка.

– Эспрессо с горячим молоком, - попросил я.

– У нас сливки, холодные.

– Хорошо, - согласился я.

Официантка испарилась, я стал изучать толпу, и тут в дверях показалась знакомая фигура. Наташа набросила на плечи серый плащ, на нос водрузила темные очки, но темно-каштановые блестящие волосы были неприкрыты, а крупные губы, намазанные слишком яркой помадой, привлекали к себе внимание.

Ловко лавируя между столиками, Наташа приблизилась к тому, что стоял у вешалки. Я осторожно вынул фотоаппарат и, нацелив его на витрину с тортами, начал снимать.

Щелк. Наташа присаживается. Щелк. Берет белый пакет. Щелк. Открывает его и заглядывает внутрь. Эх, жаль, не видно того, кто принес гонорар, сотрудника «Желтой правды» закрывает вешалка с плащами и куртками.

– Молодой человек, - закричала барменша, - вы чем занимаетесь?

– Жду кофе, - ответил я.

– У нас нельзя снимать!

Я встал и подошел к стойке.

– Простите великодушно провинциала. Хотел привезти домой свидетельство своей роскошной жизни в столице, в нашем городке нет шикарных ресторанов, мне не поверят, что я посетил такое элитное место. Сколько тут на витрине пирожных!

Барменша улыбнулась:

– Ладно, снимайте, но потихоньку, а то управляющий заметит и обозлится, на двери объявление висит, не видели?

– Нет, - помотал я головой.

– Собакам и фотокорреспондентам вход запрещен, - пояснила девушка, - нам неприятности не нужны. Но вы же не для газеты, а для себя?

– Конечно, в семейный альбом, огромное спасибо за предостережение, я буду осторожен, - закивал я и снова навел объектив на пирожные.

– Сейчас практически во всех общественных местах столицы запретили щелкать, - ввела меня в курс дела девушка, - вроде как оберегают личную жизнь посетителей, а на самом деле денег хотят.

– Каких? - поддержал я разговор, запечатлевая Наташу, которая о чем-то беседовала с невидимым мне человеком. Таинственная личность отлично спряталась, рассмотреть парня или девушку невозможно.

– «Желтая правда» и «Час пик» официантам да гардеробщикам платят, - усмехнулась барменша, - у них у всех фотоаппараты есть. Придет какой-нибудь актер, поскандалит, напьется, его работники снимут и в газету бегут. Вот почему посетителям фоткать нельзя, местные сами хотят подзаработать.