Ангел на метле

«Салат на каждый день. Возьмите две банки икры: черную и красную, смешайте их в менажнице, добавьте чайную ложку растительного масла и несколько капель чесночного сока. Подайте вместе с гренками. Этот быстрый рецепт позволит питательно накормить вашу семью ужином, не тратя на приготовление еды много времени».

Я положил рецепт на стол. Чудесный, наверное, салат получится. Может, не добавлять в него масло и чесночный сок? Интересно, какую зарплату должны иметь люди, для которых предназначен данный рецепт? И что мне делать? Переписать текст целиком? Или объяснить Соломатину для начала: смешивать банки нельзя, такой трюк возможен лишь с их содержимым!

На столе ожил телефон, я снял трубку.

– Можно Соломатина? – гулко сказал мужчина.

– Кто его спрашивает?

– Генку позови к аппарату, – проигнорировал мой вопрос собеседник.

– Увы, Геннадия нет.

– И куда этот дурак делся? В какую степь лыжи навострил?

– На кладбище отъехал, – сухо ответил я.

– Где он? – уже испуганным тоном спросил нахал.

– Отправился на погост.

– И давно? – прошептал мужик.

– Утром, в начале одиннадцатого.

– Ой, мама! – взвизгнул идиот. – Во дела! Значит, с ним уже не поговорить! Ваще чума! Ну как же так!

– На сотовый ему звоните, – подсказал я.

– Ну вы, блин, даете, – протянул грубиян, – мобила че, с ним?

– Конечно, – не понял я удивления незнакомца.

– Офигеваю, – коротко рявкнули из трубки, и полетели короткие гудки.

Я покачал головой, странные люди порой встречаются на свете! Ладно, отложим пока шедевральный рецепт и прочтем опус, озаглавленный «Психсовет».

«Дорогие читатели, сегодня на ваши письма отвечает психолог Альбер Камю»[14].

Я судорожно чихнул: знаком ли Соломатин с трудами великого француза или лысому Гене просто понравилась услышанная где-то фамилия? Ну, что там за текст.

«Дорогая редакция! Я люблю Пашку, а он мимо ходил, рожу отворачивал, но вчера вдруг подарил шоколадку и пригласил в гости. И вот теперь я сомневаюся, идти или нет? Может, он решил просто переспать со мною? Вдруг совсем даже и не любит? Катя».

Ответ Альбера Камю. «Дорогая Катя. Очень приятно, что вы не принадлежите к числу девушек, легко забывающих о чести. Вы абсолютно правы, глубокие отношения намного лучше поверхностных, сиюминутных, они оставят у вас плохое послевкусие. Но спешу успокоить, похоже, у Паши вполне серьезные намерения. Ну подумайте сами: девушке, с которой намереваются просто потрахаться, не станут дарить шоколадку. Всегда ваш Альбер Камю».

Я оторопело прочитал «психсовет» еще раз. Надо отдать должное Соломатину, рецепт и заметка от лица Альбера Камю выдержаны в одном жанре, который следует назвать: вдохновенный идиотизм.

Дверь в кабинет с треском распахнулась, я, ожидая увидеть Светика, сделал серьезное лицо, схватил ручку и принялся яростно переписывать рецепт.

В комнате раздались тяжелые шаги, я оторвал взгляд от листа.

– Привет, как делишки? – фамильярно, словно старому знакомому, сказало темноволосое существо.

– Доброе утро, – ответил я, пытаясь определить пол субъекта.

Не следует считать меня кретином, вы бы сами догадались, кто перед вами, увидев длинные курчавые волосы, скрепленные блестящей заколкой, две дорогие брилиантовые серьги в больших ушах, пронзительно розовый свитер, джинсы, ботинки размера этак сорок третьего, накрашенные губы и аккуратные тонкие усики? Вроде женщина, но вот усы и огромные ноги!

– Ты как, нормалек? – поинтересовался субъект.

– Спасибо, жизнь прекрасна, – на всякий случай ответил я.

– Оптимист, однако, – хмыкнуло существо. – Не разделяю твоего веселья, у меня полный трендец. Представляешь, чего моя учудила?

Не переставая говорить, посетитель по-хозяйски сел на стул, положил ногу на ногу и начал самозабвенно жаловаться:

– Приехали в город Мензу, знаешь такой?

– Нет, – помотал я головой, – первый раз слышу.

– Я сам об этом городе в понедельник узнал, – закивала головой гостья.

Я все-таки решил считать непонятное сещество женщиной, соотношение волосы – заколка – серьги – помада – розовый свитер явно перевешивало набор большие ботинки – усики. Тем более что у некоторых дам бывает растительность на лице.

– Менза и Менза, – вещала тем временем гостья, – лишь бы бабло за концерт отстегивали, понимаешь? Короче, приплюхали мы в Мензу, Лео скандал закатил: «Спать хочу, в автобусе трясло, концерт не пою, голова болит». Извел всех на дерьмо, в конце концов переоделся, стоит в кулисе. Ромка ему микрофон сует, и тут нашу звездулину на креатив пробивает, поворачивается он ко мне и спрашивает: «Куда приехали? Как место называется?» Типа, скажите, где я выступаю? Я, ничего плохого не ожидая, мирно отвечаю: «Маленький городишко, Менза». – «Круто, – говорит Лео, выскакивает на сцену и орет, как подорванный: „Здравствуйте, мензюки!“» Красиво? Он с ними поздороваться решил, урод!

– Не слишком удачно получилось, – согласился я.

Тетка затрясла буйными кудрями.

– Ваще улет! Я в кулисе стою и шепчу: «Лео, только не надо договаривать в придачу „и мензючки“». Так он словно услышал и… как ты думаешь, чего сделал?