Ангел на мосту

Шла погрузка на вечерний паром, отбывающий в Вайньярд Хейвен. Скоро раздастся свисток, и овцы отделятся от коз — так про себя называл Бакстер коренных жителей острова и праздных туристов, шатающихся по улицам Фалмута. Его машина стояла возле верфи среди других таких же машин, ожидающих парома на остров. Бакстер сидел на переднем бампере и курил. Суета и гомон, царившие в этом маленьком порту, казалось, говорили о том, что весна кончилась и что берега Уэст-Чопа по ту сторону пролива были уже летними берегами. Бакстер, впрочем, особенно не задумывался о смысле, таившемся в этом предвечернем часе и предстоящем путешествии. Он просто скучал и томился ожиданием. Услышав, что кто-то окликает его по имени, он радостно вскочил.

Это была старая миссис Райян. Она сидела в своей ветхой запыленной машине. Бакстер подошел к ней.

— Я так и знала, — сказала она, — я знала, что встречу кого-нибудь из Холли-Коува. У меня было прямо предчувствие. А мы уже с девяти утра в дороге. Возле Уорчестера у нас вдруг заели тормоза. А я тут сижу и думаю: интересно, убрала ли миссис Талбот дом к нашему приезду? В прошлом году она затребовала семьдесят пять долларов, и я ей сказала, что больше не буду платить ей такие деньги, так что я ничуть не удивлюсь, если окажется, что она повыбросила все мои письма вон. Так неприятно, знаете, приезжать в неубранный дом, ну да ладно, на худой конец и сами справимся. Верно, Кларисса?

Миссис Райян повернулась к сидевшей рядом с нею на переднем сиденье молодой женщине.

— Ах да что ж это я, — спохватилась она. — Бакстер, вы, кажется, не знакомы с Клариссой? Это жена Боба, Кларисса Райян.

Пока их знакомили, Бакстер успел подумать, что такой девушке не место в старом запылившемся автомобиле: она была достойна лучшей участи. Она была молода — что-нибудь около двадцати пяти, прикинул Бакстер. Рыжеволосая, полногрудая, с тонкой талией и медленными ленивыми движениями, она казалась существом другой породы, отличной от той, к которой принадлежала сама старуха Райян и ее ширококостные, прямолинейные дочери. Он произнес про себя стишок:

Девица с Кейп-Кода,
Неряха и шкода.

Но Кларисса не была неряхой. Прическа ее была безупречна, обнаженные до плеч руки белы. Фалмут и оживленная суета верфей, по всей видимости, навевали на нее скуку, а островные сплетни миссис Райян ее не трогали. Она закурила.

Как только в монологе миссис Райян наметилась пауза, Бакстер заговорил с ее невесткой.

— Когда приезжает Боб, миссис Райян?

— Он вообще не приедет, — ответила прекрасная Кларисса. — Он во Франции. Он…

— Он поехал по правительственному заданию, — перебила миссис Райян старшая, словно не допуская, чтобы ее невестка могла справиться с таким несложным сообщением. — Он ужасно увлечен этим делом и вернется только осенью. А я тоже еду в Европу! Кларисса остается здесь одна. Но я уверена, — прибавила она энергично, — я уверена, что Кларисса всей душой полюбит наш остров. Его ведь все обожают. Я уверена, что у нее здесь будет масса занятий, я уверена, что она…

Свисток, возвещающий о прибытии парома, прервал миссис Райян. Бакстер откланялся и пошел к своей машине. Автомобили один за другим въехали на паром и поплыли через мелкий пролив, отделяющий курорт от материка. Бакстер потягивал пиво в салоне, наблюдая в окно за Клариссой и старой миссис Райян, сидевшими рядком на палубе. Бакстер видел Клариссу впервые и заключил, что Боб, должно быть, женился на ней этой зимой. Но чего он не мог взять в толк — это как такую красавицу угораздило попасть к Райянам? Все члены этого семейства страстно увлекались геологией и орнитологией. «Мы все помешаны на камнях и птицах», — говорили они, представляясь новым знакомым. Домик их отстоял мили на две от остальных и был, как любила говорить миссис Райян, «наскоро сколочен из старого сарая в 1922 году». Они катались на яхте, совершали пешие переходы, купались во время прибоя и устраивали экскурсии на остров Каттихунк и в бухту Торполин. У них был культ «здорового тела», по мнению Бакстера, несколько даже преувеличенный. И уж во всяком случае, подумал он, глядя, как ветер, отделив огненную прядь Клариссиных волос, швырнул их ей поперек щеки, напрасно они оставляют Клариссу в коттедже одну. Она сидела, скрестив свои стройные ноги, и, когда паром начал входить в гавань, поднялась и направилась вдоль палубы к выходу, навстречу легкому соленому ветерку, а Бакстер, до этой минуты ехавший на остров без всякого воодушевления, вдруг почувствовал, что лето и в самом деле началось.

* * *