Ангел на прицеле

Подходя к кабинету, я почувствовала внутреннею дрожь, всё это не просто так. Не может быть, чтобы меня вызвали ради ерунды. С каждым шагом я погружалась в некий транс, который подготавливал меня к худшему.

Постучала в двери.

- Заходите.

Руслана стояла возле окна, спиной ко мне. Поэтому я не могла увидеть, какие эмоции отражаются на её лице.

- Здравствуйте, вы хотели меня видеть.

- Да, Ангелина, садись.

Что-то мне не нравилось, как она обращалась ко мне, с какой-то боязнью, как к маленькому дикому зверьку.

- Лина, у меня для тебя плохие новости. Боже, я не знаю, как о таком правильно говорить.

Её голос надломился, и я впервые увидела у неё намёк на человеческие эмоции. Я сидела и молилась о том, чтобы она не продолжала свою речь. Не хочу ничего знать.

- Твои родители… Их больше нет…

Что она только что сказала? Что-то про родителей. Я не поняла, что происходит.

- О чём вы? Я не понимаю. Мои родители куда-то уехали?

- Лина, они погибли. Автокатастрофа, несчастный случай. Что-то случилось с тормозами, и твой отец не справился с управлением. Мне очень жаль.

Она что-то говорила, я не слышала её слов, просто гул, шум. Такое чувство, что в голове возник, какой-то вакуум. Почему нет мыслей? Я же должна о чём-то думать. Но я слышу только безумный вой метели и пустоту. Никогда не думала, что у пустоты есть звук, но именно его я и слышу.

- Лина, если мы можем что-то сделать, чем-то помочь, то ты только скажи.

- Когда они погибли?

Я, кажется, что-то произношу, но это не мой голос. Я не узнаю его.

- Позавчера. Так как все думали, что ты за границей, никто не знал телефона, поэтому не смогли сообщить. Сегодня состоялись похороны, ты не волнуйся, мы поможем с памятником и всем остальным. А после аттестации ты сможешь съездить на кладбище.

- Да, да, спасибо вам.

Она наговорила мне какую-то чушь, но я отказывалась задумываться над этим. Я не хотела впускать в свою голову мысли, не хотела, чтобы эта новость стала настоящей. Это ведь не правда, что вообще за ерунда? Это шутка. Я засмеялась, как сумасшедшая, не могла остановиться.

- Лина, ты в порядке.

- Да, я пойду. До свидания.

Мне показалось, что метель стала сильнее, ветер свистел и бил наотмашь, как будто сотни иголок впивались в кожу. Было больно, но это была прекрасная боль, я хотела её. Она давала понять, что я тут, существую. Снег слепил глаза, падал за воротник, волосы прилипали к лицу, но мне было настолько все равно, что я и не пыталась их убрать. Какого черта я думаю о погоде, что я вообще здесь делаю? На улице, в лесу, в лагере. Я должна быть дома, с родителями, кушать мамин фирменный новогодний пирог и играть с папой в слова. Но, больше не будет пирога. Я не почувствую этот волшебный сливочный вкус. Папа никогда не обвинит меня в жульничестве, не потреплет по голове, как маленького котёнка.

Почему я не плачу? Почему эти гребаные слёзы не текут?

Во мне что-то щелкает, и я начинаю бежать. Бежать по сугробам, мимо деревьев, бежать подальше отсюда, бежать от этой боли. Почему так больно? Я буквально не могу дышать, я хватаю воздух, но он просто застревает в горле. Я бегу, падаю, встаю, снова бегу. Мне просто нельзя останавливаться. Дальше и дальше, ничего не видеть, не слышать, не чувствовать. Я в очередной раз падаю и просто не могу встать. Не получается. Сил больше нет. Лежу лицом в снегу и хватаю воздух, как рыба, выброшенная на берег. Пытаюсь осознать, что это неправильно, всё неправильно, так не должно быть. Мои родители, они не могли уйти, не могли оставить меня одну. Почему они меня бросили? Это моя вина, я не должна была их оставлять. Должна была быть рядом.

Катаюсь по земле, как ненормальная, но я не могу справиться с этой болью, болит всё, каждый кусочек моего тела. И это происходит, слёзы начинают течь по щекам. Они текут, проливаясь нескончаемым потоком. Я кричу, а может, мне кажется, что кричу. Метель завывает так громко, что я закрываю уши и продолжаю кричать. Выбивая всю эту боль, вырывая с корнем все чувства, всю жалость к себе. Я сильная, сильная, сильная…

Тимур

Я метался по комнате, словно зверь, заточенный в клетку. Руслана пришла ко мне сразу после звонка Димы, и рассказала то, о чём я уже и так знал. Линины родители погибли в аварии, несчастный случай. Кто поверит в эту чушь? Как будто у Лининого отца могли быть проблемы с машиной.

Я хотел пойти к Лине и всё рассказать, быть с ней рядом в этот момент, но Руслана запретила, сказала, что это её обязанность сообщать такие новости. Я же Лине никто, просто тренер. Как же бесит, что нельзя плюнуть на всё и рассказать, что я не просто тренер. Но я знаю, что у Лины от этого будут неприятности.

Поэтому я мечусь, как идиот, по своей комнате. Мои муки прервал стук в двери.

- Да, входите.

Её я уж точно не ожидал увидеть.

- Мадлина, что ты тут делаешь?

- Тимур Олегович, я не знала к кому обратиться. Час назад Лина пошла к Руслане Александровне и не вернулась. Я бы не волновалась, но я видела в окно, как Руслана шла в жилой корпус одна. Я не понимаю, где она может быть, зачем её вообще вызывали.