Ангел-наблюдатель (СИ)

В машине Игорь заснул, да так крепко, что мы смогли спокойно целый час за столом посидеть. Затем началось расширение сферы общения. И не только ее.

Проснувшись, Игорь перевернулся на живот, выглянул из коляски, подтянувшись на руках, принюхался к незнакомым запахам, огляделся в незнакомой обстановке и громко потребовал то ли представления присутствующим, то ли присоединения к трапезе. Помня, чей он сын, я вышла с ним в гостиную, чтобы первым делом накормить его.

Когда мы вернулись, нас встретили с явным нетерпением. Первой ухватила Игоря на руки моя мать. Игорь улыбнулся ей для пробы, и мать зашлась в восторженных комплиментах, растеряв почему-то половину согласных. У меня чуть челюсть не отвалилась — в самом страшном сне мне не могло привидеться, что моя мать лепечет что бы то ни было. В ответ послышалось предостерегающее ворчание.

— Мама, он любит, чтобы с ним по-взрослому говорили, — заметила я, сдерживая улыбку.

— Много ты знаешь, что дети любят! — Вскинув голову, тут же перешла она на куда более знакомый мне назидательно-критический тон. — Они не на слова, а на тон реагируют. А вот ты бы, вместо того чтобы свои пять копеек вставлять…

Игорь возмущенно взревел и начал вырываться, отбиваясь от нее руками и ногами. Я подхватила его, и он прижался ко мне всем телом, проведя ладошкой по щеке.

У матери черты лица растерялись: то ли в озадаченную маску складываться, то ли в гримасу негодования, то ли в снисходительную улыбку.

Успокоившись в выжидательном молчании, Игорь снова оглянулся по сторонам, уставился с интересом на моего отца, словно прислушиваясь, и протянул к нему ручку. Мать окончательно надулась, отец же расплылся в довольной усмешке, неловко обхватив внука. Несколько мгновений Игорь пристально вглядывался ему в лицо, сосредоточенно шевеля губами, и вдруг захватил всей горстью одной ручки его щеку, а другой нацелился, хищно скрючив пальцы, ему в глаз.

Отец глухо крякнул, мать прикрыла рот рукой, я быстро забрала Игоря.

Поерзав у меня на коленях, он с готовностью продемонстрировал свое умение грызть яблоко и пить из ложки. Под соответствующие случаю охи и ахи. Мой ангел весь раздулся от гордости — что-то он так не сиял, когда сам есть учился! Решив закрепить успех, Игорь отобрал у меня ложку и со всего размаха грохнул ею о стол. Опять повисла напряженная тишина. Решив, что мои родители вряд ли разделят радость Игоря при звоне бьющейся посуды, я отнесла его в поставленный посреди столовой манеж.

— Давайте, наверно, к сладкому переходить, — вернулась на знакомую тропу радушной хозяйки моя мать.

Под сладкое мои родители вернулись заодно и к прошедшей испытание временем теме о том, какую важную роль играет в жизни человека дисциплина. И о том, что потакание капризам ребенка не идет ему на пользу. И о том, что его интересы нужно умело направлять в правильную сторону. Мой ангел, предатель, лихорадочно закивал.

Я по привычке отключилась, время от времени поглядывая на Игоря. И вдруг заметила, что он выбрался из манежа и подползает к елке. Я чуть было не вскочила, но и украшения на ней, и нижние ее ветки располагались довольно высоко, и я взяла себя в руки. Пусть поползает в свое удовольствие — у матери на полу не то, что чего-то опасного, пылинки не найдешь.

Через некоторое время из-под елки донеслось удивленное угуканье, а затем и обиженное кряхтенье. Сообразив, что он там делает, я громко рассмеялась. В ответ на вопросительные взгляды я рассказала о новогоднем открытии Игоря волшебной кнопки.

— Да что ты несешь, Татьяна? — пренебрежительно отмахнулась от меня мать. — Тебя послушать, так у тебя Эйнштейн растет! Ему просто подвигаться хочется. Ты бы лучше с таким вниманием за чистотой следила, а то у тебя ребенка, небось, и на пол спустись страшно.

Я очень пожалела, что мои родители уже много лет не украшают елку огоньками.

Игорь подтвердил мои слова минут через пятнадцать. И я настолько обрадовалась его поддержке, что даже забыла испугаться при новом проявлении его непомерной развитости.

Прямо посреди очередной фразы моей матери вдруг засветился экран стоящего в углу столовой телевизора. Родители подпрыгнули, ошарашенно уставившись на него, мы же с моим ангелом, переглянувшись и не сговариваясь, тут же нашли глазами Игоря. Лежащего на полу перед телевизором — с правой ручкой, покоящейся на случайно, видимо, упавшем с журнального столика пульте — и завороженно созерцающего мелькающие на экране яркие картинки.

Вы думаете, хоть кто-то признал мою правоту?

Мать возмущенно поинтересовалась, кто бросил пульт на пол.

Отец расплылся в победной улыбке.

— Сразу видно, что технарь растет! — торжественно провозгласил он. — Мой внук!

Мой ангел, крепко сжав зубы, пробормотал нечто вроде: «Завтра… магазин… книги…» и начал собираться домой.

Мы с ним весь вечер не разговариваем. Не успели домой вернуться, он в Интернет нырнул — Игоря мне купать пришлось! — и за стол меня пустил, только когда распечатал… уж не знаю, сколько страниц с детскими стихами. Вон лежит на кровати, декламирует…