Ангел-наблюдатель (СИ)

— По крайней мере, так это в биологии называется, — пояснил свою мысль он. — Берут в дикой природе почему-то понравившиеся образцы и воспитывают их — подкармливают, форму нужную придают, все лишнее убирают — чтобы потом в культурную среду переместить. Для украшения, для извлечения пользы или просто для вливания свежей крови.

— Нет уж, — разозлился я, — мы не по своей прихоти людей выбираем и не обтесываем их потом под свои нужды, как ты изволил выразиться. Мы ищем тех, кто уже готов для перемещения в нашу среду — и по форме, и по содержанию — и потом бережно охраняем их, чтобы их каким-нибудь ураганом не снесло.

— Но несмотря на всю их готовность, — спросила Дарина, переводя внимательный взгляд с Тоши на Максима, — вы все же, как правило, не сообщаете им, в какие избранные списки они попали и почему?

— Лично мы, — подхватился Максим, — предпочитаем дать человеку возможность раскрыться в самых обычных условиях, не вешая у него перед носом призовую морковку вечного блаженства за хорошее поведение.

— Часто человек и сам не осознает, — затараторил и Тоша ему вслед, — к чему он уже готов и на что способен. У него самого должны глаза раскрыться, мы не можем его программировать, как гадалки предсказаниями.

— Странно, — ответила им обоим Дарина, в то время как Игорь бросил мимолетный взгляд на Татьяну, — я, например, не понимаю, почему вы свое отношение к людям столь разным считаете.

Тоша с Максимом уставились друг на друга с нескрываемым раздражением. Я уже хотел привлечь их внимание к ярчайшему примеру того, к чему приводит постоянное перебивание основного оратора на ответственном заседании, но не успел.

— А нас зачем на свет произвели? — прищурившись, спросил Игорь. — Посмотреть, что из гибридов получится? Вдруг не нужно будет больше за дикими экземплярами охотиться?

— Игорь, не смей! — резко вмешалась Татьяна. — Я понимаю, что у вас сейчас голова кругом идет, но оскорблять нас вам никто права не давал.

Он ей не ответил, упрямо отвернувшись и крепко сжав губы. Спасибо отцам-архангелам — еще одно пренебрежительное слово в адрес Татьяны, и вся моя предыдущая лекция о миролюбивости и не насильственности наших небесных высей пошла бы насмарку.

— Объясняю в двух словах, — отчеканил я, пригвоздив этого достойного наследника Татьяниного бредового воображения к месту взглядом. — Обычно у ангелов на земле детей не бывает — слишком глубоко в подсознании сидит нестабильность нашего на ней положения. Но случается. У тех, кто корни на ней пустил, домом ее считать начал. Мы ничего, кроме этого, в свое время не знали…

— Вы хотите сказать, что не планировали наше появление? — перебила меня Дарина, чуть подавшись вперед.

— Отец Игоря — нет, — ответила ей Татьяна, глядя на нашего сына в упор. — Это было мое решение. Так же, как и твоей матери.

Дарина перевела взгляд на Максима.

— Я тоже нет, — после минутной запинки нехотя признался он. — Но считаю тебя своим самым важным достижением на земле.

Мы все, не сговариваясь, посмотрели на Тошу.

— Нет! — завопил он. — Честное слово! Но какая разница, кто что планировал? Главное — как кто это воспринял! Я лично на седьмом небе был!

Наши взгляды метнулись к Максиму.

— А я на нем слишком быстро оказался, — процедил он сквозь зубы. — Вашими объединенными стараниями. И воспринимать что-то смог, лишь когда вернулся.

— Тоже нашими стараниями, — небрежно напомнила ему Марина.

— Так вот, — быстро проговорил я, чтобы лишить ее возможности еще что-нибудь разрушить. — О том, что наши не знают, что с вами делать — о том, что они не определились даже в своем отношении к вам — мы узнали, только когда возле вас наблюдатели появились. А также о том, что они строго автономны в своих наблюдениях. А также о том, что на нас наложен обет молчания — для сохранения чистоты… исследования, — смягчил я на ходу термин, но Игорь, конечно, брезгливо поморщился, — как нам объяснили.

— А почему вам это наблюдение не поручили? — спросила Дарина, скосив на мгновенье на него глаза.

— Спроси что-нибудь полегче, — проворчал Тоша.

— И не нас, а наисветлейших, — добавил Максим.

Я им обоим чуть по затылку не врезал. Наблюдателей рядом с нами, вроде, не было — похоже, наш все еще раны зализывал, а Даринин деликатность проявить решил — но кто его знает? Разводить критику руководства — сразу после того, как оно совершенно необъяснимую мягкость в отношении нас всех проявило? Да еще и в присутствии детей — в полном неведении которых Стас только что чуть ли не кровью расписался?

— Судя по всему, идея заключалась, — твердо вернул я разговор в конструктивное русло, — в составлении независимого и непредвзятого мнения о вас. А теперь о том, что оно из себя на сегодняшний момент представляет. Официально вы ничего о нас не знаете — в этом мы насмерть стали — и так это и должно пока оставаться. Летом поедете к Анабель, она сделает вид, что ведет с вами подготовительную работу к принятию такой информации, как это обычно с людьми делается. — Я не удержался от смущенного взгляда на Татьяну, она усмехнулась, Игорь снова нахмурился.