Ангел над городом. Семь прогулок по православному Петербургу

Елизавета Петровна приказала стереть саму память о внуке. Указы и постановления царствования Иоанна Антоновича были изъяты, а монеты с изображением малолетнего императора подлежали переплавке. Злоумышленникам, уличенным в хранении таких монет, приказано было рубить руки.

Двухлетний Иоанн VI Антонович согласно императорской воле погружался в безвестность, а навстречу славе и власти везли в Петербург не умеющего говорить по-русски четырнадцатилетнего подростка, племянника императрицы Елизаветы Петровны Карла-Петра-Ульриха, будущего русского императора Петра III.

В жалостливом уголовном романсе советской поры поется:

Кто скитался по тюрьмам советским
Трудно граждане вам рассказать,
Как приходится нам малолеткам
Со слезами свой срок отмыкать…

Тюрьмы Иоанна VI Антоновича были не советскими, да и сам он был не малолетним преступником, а русским императором, но все остальное сходится. Нельзя без слез думать о странствиях двухлетнего Иоанна VI Антоновича по елизаветинским тюрьмам.

Через год, когда открыт был заговор камер-лакея Александра Турчанинова, прапорщика Преображенского полка Петра Ивашкина и сержанта Измайловского полка Ивана Сновидова – заговорщики планировали умертвить Елизавету Петровну и вернуть на русский трон Иоанна VI Антоновича – малолетнего узника перевезли в крепость Динамюнде. Но и там ненадолго задержался он.

В марте 1743 года в Петербурге был открыт новый заговор генерал-поручика Степана Лопухина, жены его Натальи, их сына Ивана, графини Анны Бестужевой и бывшей фрейлины Анны Леопольдовны Софьи Лилиенфельдт. Злодеи осмелились в своем кругу посочувствовать судьбе Иоанна VI Антоновича и его матери Анны Леопольдовны и за это были немножко наказаны.

Статс-даме Лопухиной и графине Бестужевой обрезали – в прямом значении этого слова! – языки, и, избив кнутом, отправили в далекую ссылку. Туда же препроводили высеченную плетьми фрейлину Софью Лилиенфельдт.

Еще более жестоко покарали младенца Иоанна VI Антоновича и Анну Леопольдовну, которые действительно были виноваты тем, что вызывали сочувствие к себе. Их приказано было заточить в Раненбурге.

В Рязанскую губернию к новому месту заточения императорскую семью везли с предельно возможной жестокостью, так что беременная Анна Леопольдовна отморозила в пути левую руку, генералиссимус Антон-Ульрих – обе ноги, а крошка-император Иоанн VI Антонович всю дорогу метался в жару и бредил.

В Раненбурге для семьи императора было выстроено два домика на противоположных концах городка. Построили их второпях, и ни окованные железом двери, ни толстые решетки на окнах не защищали от сквозняков и от сырости.

Анну Леопольдовну и принца Антона-Ульриха поместили в крошечной комнате, вся обстановка которой состояла из двух деревянных кроватей, стола и грубо сколоченных табуретов.

Об Иоанне VI Антоновиче, который находился на другом конце городка, несчастные родители не могли добиться сведений, а стражники (им объяснили, что арестанты – существа «сущеглупые») молчали, потому что и сами не слышали ни о каком малолетнем императоре.

Капитан-поручик Вындомский приказал солдатам, охранявшим Анну Леопольдовну и принца Антона-Ульриха, не церемониться с арестантами и, когда они начнут «заговариваться», вязать их и обливать холодной водой.

Так солдаты и поступили, когда Анне Леопольдовне вздумалось позвать начальника. Они связали беременную женщину, бросили на пол и облили ледяной водой. Принц Антон-Ульрих, которого загодя привязали к кровати, подтверждая свою «сущеглупость», рыдал и осыпал мучителей проклятиями на немецком языке, и солдатам пришлось облить ледяной водой и генералиссимуса.

А Иоанну VI Антоновичу была придумана еще более жестокая, чем родителям, пытка. С ним запрещено было говорить. Юлиана Менгден, придворная дама Анны Леопольдовны, пыталась было шепотом разговаривать с ребенком, но солдаты отгоняли ее.

Все эти годы продолжалось начавшееся по распоряжению генералиссимуса Антона-Ульриха укрепление Шлиссельбургской крепости. Однако работы были не завершены, когда из Раненбурга пришло донесение о попытке освободить Иоанна VI Антоновича, и императрица Елизавета Петровна долго не могла сообразить, куда теперь определить внука.

27 июня 1744 года камергеру барону Корфу предписано было отправить Иоанна VI Антоновича в Соловецкий монастырь. Брауншвейгское семейство везли к Архангельску, через Переяславль-Рязанский, Владимир, Ярославль и Вологду, не останавливаясь в этих городах. Согласно указу, данному барону Корфу, довольствовали арестантов так, «чтобы человеку можно было сыту быть, и кормить тем, что там можно сыскать без излишних прихотей».