Ангел особого назначения 2. Серафима

Лера остановилась, подняла голову, любуясь луной и россыпью крупных звезд. Этот вечер тоже что-то напоминал ей, но вот что? Сердце билось беспокойно, с какими-то перерывами и скачками. Лере вдруг стало страшно, и она по давней, еще детской привычке, стала читать молитвы.

Игнат со спящей на руках дочерью тоже остановился, поджидая жену. Лера стояла на каком-то возвышении, и Игнат любовался тоненьким силуэтом жены на фоне ночного неба. На душе у него тоже было как-то неспокойно, и Игнат начал молиться.

Наконец двинулись дальше. Почти возле самого дома рос роскошный куст сирени. Лера остановилась и зарылась лицом в благоухающие ветви. Не надышаться!

Вспомнила, как в детстве, с подружками, искали цветочки с пятью лепестками и поедали их, загадывая желания. Так, бывало, по полдня паслись вокруг куста, питаясь сиренью, жевали цветы, словно коровы… Лера улыбнулась воспоминаниям и хотела наломать веточек домой.

– Не надо, мамочка, – сквозь сон пролепетала Серафима. – Не ломай, им больно.

И немедленно засопела дальше.

Игнат посмотрел на Леру, и оба чуть не расхохотались. Ну и ребенок им достался! Чудо чудное! Слава Богу! Спаси и сохрани, Господи, наше чадо! – одновременно подумали молодые родители.

Лера напоследок еще раз вдохнула сиреневый аромат, подхватила выпавшего из рук дочери Миху, и семья в сопровождении трех ангелов направилась домой.

***

Дома сонную Серафиму раздели и засунули под душ. Купание нынче обошлось без радужной пены, резиновых уточек и лодочек. Серафима молча стояла под тугими струями, а Лера быстренько смывала грязь и песок с дочкиных рук, коленок и ножек.

Затем кое-как накормили малышку кусочком творожной запеканки. Серафима с закрытыми глазами открывала рот, жевала…

Наконец надели пижаму и с облегчением уложили в кроватку. Серафима мгновенно провалилась в сон, но потом снова открыла глазки и пробормотала «Миха». Игнат вложил в руки дочери медведя, та удовлетворенно прижала его к груди и моментально уснула. Игнат перекрестил дочку. Лера взглянула на икону, до сих пор висевшую в изголовье кровати… На перо с зелеными звездочками… И в голове вдруг стало что-то проясняться, словно рвались и уплывали куда-то вдаль клочья тумана.

Она вышла из детской и посмотрела на мужа. Тот стоял возле окна, глядя на ночной город, на затихающий бульвар под окнами. В ушах у него были наушники. Лера могла бы со стопроцентной уверенностью сказать, какую музыку слушает сейчас ее муж.

Они тихонько подошла сзади, обхватила руками широкую грудь мужа, прижалась головой к его плечу и прислушалась… Так и есть… Его любимый Цой…

«Дом стоит, свет горит. Из окна видна даль…»

Лера осторожно выдернула наушники из ушей Игната и закончила фразу:

– … «Так откуда взялась печаль?»

Игнат обернулся, зарылся лицом в любимые рыжие кудряшки, тихонько поцеловал жену и сказал:

– Все хорошо, мой Огонек… Просто вечер странный. Пойдем спать, родная.

***

Хуже всех в эту ночь спалось Игнату. Ему снились черти, ножи и пицца. Он стонал и рычал во сне, Лера тихонько гладила его по щеке, шептала молитву, и на какое-то время муж успокаивался.

А сама Лера долго-долго не могла уснуть. Временами ей почему-то казалось, что их Серафима – только сон, а на самом деле никакой дочери у них нет, и виновата в этом она. Лера в панике вскакивала и неслась в комнату Серафимы, слушала ее легкое дыхание, в мягком свете ночника всматривалась в дочкино личико и немного успокаивалась.

«День икс» не прошел для семьи Звонаревых даром…

Наконец уснула и уставшая Лера. Два ангела несли стражу возле спящих молодых людей.

А Натанэль, привычно раскинув крылья над детской кроваткой, внимательно наблюдал за всем, что творится вокруг.

Глава 3 Пробуждение

Родители Валерии – отец Максим и матушка Лидия, ушли из жизни три года назад, буквально один за другим.

Первым от обширного инфаркта отошел ко Господу отец Максим. Следом за супругом, через месяц, с этим же диагнозом, отправилась в «путь всея земли» и матушка Лидия.

Лера очень тосковала по родителям, каждый день исправно читала псалтирь, подавала записки об упокоении…

В церковь, после смерти родителей, они с Игнатом ходить не перестали. Исповедались, причащались, приучали к церковной жизни маленькую Серафиму.

Ходили в тот же храм Святой Троицы, где когда-то служил настоятелем отец Максим, где они венчались и крестили маленькую дочку.

Серафима в храме чувствовала себя, как дома. Поначалу, как и все дети, службу практически не слушала, играла и тихонько разговаривала с Михой, сидя на лавочке у входа, или прямо на коврике возле одной из колонн.

Каким-то непостижимым образом, играя и болтая, она успевала внимательно следить за течением службы. Когда надо – кланялась, когда надо – крестилась. Сначала сама, потом брала тощую лапу Михи и учила «креститься» его.

Постепенно вокруг Серафимы сложилась своя маленькая, детская «общинка». Благодаря солнечной девчушке, и остальные дети, как могли, участвовали в богослужении.