Ангел по имени 112

Грачев согласился с Величко, но попросил его действовать быстрее. На этом разговор закончился, и Величко двинулся дальше.

Вскоре он тоже обнаружил похожую надпись на стене: «Блок № 1», а потом оказался в большом помещении, напоминающем спортзал, вдоль задней стены которого было расположено несколько дверей. За дверями располагались совершенно одинаковые комнаты, в которых ничего не было, кроме поставленных в два яруса железных коек. Койки были не застелены и покрыты ровным слоем ржавчины, словно их специально выкрасили в рыжий цвет. Скорее всего, здесь действительно находились казармы.

Искать дорогу ему не приходилось – за него это делал Граф. Он упорно шел по следам Летягина. А тот, не задерживаясь в казармах, шел дальше – через умывалку, где не было ни капли воды и висели потускневшие до черноты зеркала, потом через столовую, где в идеальном порядке стояли длинные столы, сваренные из металлических труб и покрытые заплесневелыми досками, и рассохшиеся табуреты. За раздаточным столом громоздились горы алюминиевой посуды. Здесь старик тоже не остановился. Похоже, он точно знал, куда идет, и ни на что больше не отвлекался.

Величко с Графом прошли узким коридором, повернули налево и вдруг услышали негромкий, но явственный лязг металла. Граф навострил уши и припустил еще быстрее. Величко бросился за ним. Он пробегал мимо каких-то дверей, мимо погасших навсегда светильников, мимо покосившихся пустых полок, не задерживая ни на чем своего внимания. Похоже, Летягин был совсем рядом.

Граф нырнул в открытую дверь – Величко устремился за ним, но дверь сама собой захлопнулась перед его носом. Он толкнул ее, но замок защелкнулся изнутри. Величко выругался, и тотчас из-за двери, вторя ему, тревожно тявкнул Граф. Величко знал, что означает это тявканье – Граф попал в затруднительную ситуацию, из которой сам выбраться не сможет.

Дверь не выглядела несокрушимой, и Величко собирался высадить ее, но тут неожиданно за его спиной заскрипел насмешливый голос Летягина.

– Ты, сынок, не ломай здесь двери! Не ты строил, не тебе и ломать.

Величко резко обернулся. Яркий луч фонаря ослепил его. Он невольно поднял руку, загораживая лицо, и краем глаза увидел, что, кроме фонаря, старик направляет на него еще и ствол древнего, виденного только в кино автомата ППШ!

Величко похолодел. Он попал в ситуацию, которая и в кошмарном сне не приснится – зловещее подземелье, сумасшедший старик с оружием в руках, и никаких надежд на спасение. Автомат, конечно, музейный, но что-то подсказывало Величко, что стреляет он и сейчас без осечки. У него оставалась только одна возможность – сохранять хладнокровие и попытаться уговорить старика не делать глупостей.

– Иван Кузьмич! – произнес он с легким упреком. – Так нечестно! Я тебя из психушки вытащил, меня за это с работы турнуть могут в два счета. Хорошо, если вообще под суд не отдадут, а ты решил меня из ППШ отблагодарить?

Летягин негромко засмеялся. В смехе его не было безумия, и у Величко немного отлегло от сердца.

– Нечестно, говоришь? – спросил старик. – А я думал, что в вашем мире уже и забыли, что такое честность. Ну да ты не бойся, я ведь тебя убивать не собираюсь. Если, конечно, не будешь мне перечить. Я тебе вроде как переговоры предлагаю – за круглым столом.

– Что за переговоры? – осторожно поинтересовался Величко.

– Договориться с тобой хочу. Только что мы будем тут в коридоре торчать? Я, между прочим, и стол уже приготовил. Извини, закусь тут сгнила вся – одни галеты каменные, но зато водка та самая, как я и обещал. Посидим, выпьем по маленькой, по душам поговорим…

– Прямо скажем, предложение необычное, – ответил Величко. – Но посидел бы с удовольствием. Одна только закавыка – нам ведь людей искать надо, Иван Кузьмич.

– Вот, уже начинаешь перечить, – с неудовольствием заметил старик. – НКВД перечишь? В наше время этого не полагалось. Это расстрелом пахнет.

У Величко опять по спине побежали мурашки. Вот вляпался, подумал он.

– Да я и не думал перечить, – сдался он. – Готов выпить и поговорить по душам готов. Только собачку мою выпустить надо.

– Собачка пока пусть там посидит, – сурово отрезал Летягин. – Опасная у тебя собачка, обученная. Я таких много видел. Так что пусть посидит, ничего с ней не случится. Там пустая комната, кроме дверей, ничего нет. Я специально эту западню для вас приготовил – знал, что ты по моим следам пойдешь… Но это все разговоры для бедных. Пойдем, причастимся.

Он призывно махнул фонарем и повел Величко в какую-то боковую дверь. Вскоре они очутились в большой комнате, которая казалась очень тесной из-за стеллажей, стоявших вдоль всех четырех стен. На стеллажах тускло поблескивали консервные банки, покрытые высохшей до каменного состояния смазкой, бутылки с горлышками, залитыми стеарином, лежали истлевшие мешки без содержимого, изгрызенные картонные коробки и жестяные ящики. Видимо, это был продуктовый склад.