Ангел по контракту

Это был уже укол, причем жестокий. Вполне достойный Королевы эльфов. Сэсс явно давала понять, что она не певчая птичка. Джейн сочла за лучшее замолчать, пока они совсем не разругались: это было бы крайне неумно, учитывая окружение, где в любую минуту им могла потребоваться взаимная поддержка.

После горячей ванны они вволю понежились в прохладном бассейне, потом обсушили волосы под струей горячего воздуха, бившей из отверстия в стене; Сэсс вволю наигралась с притираниями и помадой, а Джейн тем временем выстирала в ванне свою одежду, усмехаясь мысли, что Люитен вряд ли был бы доволен подобному утилитарному использованию своего творения, и высушила ее под струей воздуха. Она не собиралась играть на условиях Люитена. Его Могущество и всевластие были для нее вызовом, даже если они заведомо не были равны. Если ему нужен кто-то, чтобы восхищаться, пусть это будет Сэсс.

Бывшая Королева эльфов тем временем переворошила все наряды и остановила свой выбор на платье из льющегося бледно-зеленого шелка с большим декольте, из которого ее белые плечи выступали, словно выточенные из слоновой кости, и высоким разрезом сбоку.

— А что, о существовании нижнего белья наш хозяин не имеет представления? — ядовито поинтересовалась Джейн.

— Под платья такого рода оно не положено, — просветила ее Сэсс, и Джейн задумалась, не скучает ли это очаровательное создание по Райану — не тому, разумеется, кто чуть не принес ее в жертву, а по тому, что забавлял ее и удовлетворял любую ее прихоть.

— Не позорься, — возмутилась Сэсс, обнаружив, что Джейн пренебрегла всей этой царской роскошью и оделась в свои брюки, сорочку и куртку. — Ты выглядишь глупо!

— Зато это моя собственная глупость, — парировала Джейн. — Я бы на твоем месте не старалась выглядеть столь соблазнительно — мало ли что придет в голову Люитену…

— Да он, может, миллион лет не видел красивой женщины! Раз уж он такой Могущественный, лучше быть с ним в хороших отношениях.

Сэсс подняла волосы в высокую прическу, перевив ее золоченым шнуром, и небрежно сунула босые ножки в золоченые же туфельки без задников на высоком тонком каблуке. Еще раз фыркнув в сторону Джейн, она встала от зеркала.

— Ну, теперь можно и показаться Господу на глаза.

Люитен довольно огляделся. Витую чугунную лесенку заменила широкая мраморная, одну стену он убрал совсем, сделав вместо нее выходящую в сад террасу с колоннадой и цветами в низких вазах. Множество зелени в белых глазурованных горшках образовывало уютный полусумрачный уголок, клавесин преобразился в белый концертный рояль, полы сверкали, зеркала в простенках создавали иллюзию расширяющегося пространства, волшебным способом освещенная галерея вела в столовую, ломившуюся от хрусталя, серебра и цветов. Драгоценная люстра низко нависала над столом, в золотом ведерке среди кубиков льда остывало шампанское. Потолки взметнулись ввысь. Со стороны террасы вздыхало южное море, звенели цикады. Пахло жасмином.

— Ну? — спросил автор.

Фалк сидел среди зелени в уютном кресле и поглаживал большого черного кота. На шее у кота висела толстая золотая цепочка.

— Немного претенциозно на мой вкус, — отозвался он. — Напоминает «Титаник». Но для бала-маскарада сойдет. Давно бы так. Надеюсь, сейчас ты сработал лучше, чем с этой ловушкой. Какого дьявола, она, кстати, захлопнулась?

— Ну, ловушка-то, положим, известно почему захлопнулась, — ответил Люитен, стоя посреди сверкающего великолепия преображенного зала. — Она была настроена на мутанта и сработала, когда поблизости оказалась блондинка.

— Блондинка-волшебница?

— Развелось их! — Люитен взмахнул руками. — В глухом лесу поставил, на тропе — так нет, Клайгель, оказывается, по реке ее обошел, а нам вместо него двух девиц подбросило. Но я не жалею.

— Я вижу.

— Оставь свои колкости при себе.

Ради торжества Люитен побрился и облачился в стальные и малиновые шелка. Светловолосый Фалк предпочел скромный смокинг, безукоризненно отутюженные брюки и лакированные туфли: Люитен заявил, что не потерпит на своем паркете грязных сапог.

— Рыженькая очень мила, — заметил Люитен.

— Архетип — «возлюбленная», — классифицировал Фалк. — Самостоятельного значения не имеет, существует только в связи с героем. Тебе не кажется, Люитен, что ты неравномерно делишь свое внимание? У нас ведь две гостьи.

— Меня интересует рыженькая, — упрямо повторил Люитен. — Ну и пусть «возлюбленная». Она красивая, веселая и обаятельная. Мне вторая не нравится.

— Твоя нелюбовь к сильным женщинам общеизвестна, — заметил Фалк.

— Блондинка-то — «героиня». Перед ней особенно не покрасуешься. Она вопросы задает. Собственное мнение имеет. Она еще, чего доброго, умнее окажется.

— Заткнись, — рявкнул Люитен. — А не то превращу во что-нибудь бессловесное. Что ты скажешь насчет такой большой, симпатичной, бородавчатой жабы?

— Не превратишь. С кем ты тогда будешь перебраниваться? С котом?