Ангел поневоле

Ребята поздоровались. Дрэйвен (по паспорту Николай Свиридов, двадцати одного года) чмокнул Валю в губы и стал рассказывать о вчерашнем концерте местной рок-группы, который он посетил с другом Люцифером. Парень Вали, недавно исключённый из политехнического института, нигде не работающий, упорно скрывающийся от военкомата призывник, носил чёрные джинсы, рубаху навыпуск и удлинённые до плеч прямые волосы, иссиня-чёрного цвета. В правом ухе металлическая серьга в виде маленького лезвия. На груди красовался большой металлический крест на толстой цепочке, начищенной до блеска. Валя слушала его, но ей были не интересны новости про концерт. И впервые она отметила про себя, что и этот парень ей неинтересен. И вообще все готы. И не готы тоже. Она старалась вести себя естественно, участвовать в разговорах. Но время тянулось так долго. Мысли Валентины были о другом: как бы поскорее покинуть этот мир. Всё ей осточертело, и не хотелось даже принимать участие в тусовках готов, её единомышленников. Или это она стала их единомышленницей, уже не важно. Она была рада тому, что научилась от этих ребят многому: воспринимать этот мир как иллюзию, как непостоянство, как временное место для страданий души. Она верила, как и все они, что рано или поздно она попадёт в тот мир, где не будет никакой тоски… А почему, собственно, надо ждать? Ну конечно! Это ведь в её власти! Её жизнь! Эта мысль пронзила девушку, как пуля снайпера. Конечно! Она сама себе хозяйка и сделает это! Сегодня ночью. Решено.

Ангел Алина не умела читать мысли как её наставник Ларри. Но она всё поняла. Сердцем. Также она поняла, что именно сегодня должна следить тщательнее за Валентиной. Девочка шла одна по направлению к дому. Она шла пешком уже второй час без остановки от ворот старого городского кладбища. В три часа ночи навстречу ей попадались редкие прохожие, в основном парами возвращающиеся из ночных заведений. Никто на девушку в чёрном не обращал внимания. Выкуренная папироска с травкой затуманила мозг и придала смелости. "Прихода", о котором предупреждали парни, не случилось. Никакого кайфа и никаких "глюков". Только жажда и сухость во рту. И непонятное, изредка возникающее двоение в глазах. Алина шла рядом невидимым стражем, так как лететь на такой низкой скорости было неудобно. Конечно она всю дорогу увещевала девочку о том, чтоб она вспомнила о маме, о семье, чтоб одумалась и вернулась домой. Но та не слышала. Дойдя до своего подъезда Валя села на лавочку. Подняла голову на свои окна на десятом этаже. В них во всех горел свет. Ясно, мать не спит. Ждёт. Первоначально Валя хотела сброситься с крыши, но потом передумала. Где сейчас она будет искать открытый чердак? Она шагнёт из окна своей спальни. Это лучше. Она искупается и переоденется в свой любимый чёрный шёлковый сарафан с алыми маками, беспорядочно разбросанными по ткани. Да! Она так соблазнительно выглядела в этом наряде. Вспомнила, как они с мамой выбирали на вещевом рынке этот турецкий сарафан. Мама говорила, что он слишком взрослит четырнадцатилетнюю Валю. Но сдалась тогда.

На лифте девушка поднялась к себе в квартиру. Открыла дверь ключом и хотела тихонько прошмыгнуть к себе, чтоб спокойно подготовиться к уходу. Но не тут-то было! Мать уже стояла в коридоре, в ночной рубашке и с таким злым выражением лица, что Вале срочно захотелось что-нибудь дерзкое сказать матери по этому поводу, но остановилась. Зачем? Смысла нет уже…

– Где ты была?! – строго спросила Ксения, готовая взорваться в любой момент.

– Ну, гуляла. Чё, бить будешь опять? Ну бей. Мне всё равно. Потерплю в последний раз… – ответила дочь отрешённо. Она прошла мимо матери и направилась в ванную.

Ксения схватила её за плечо и не дала дальше идти.

– Ты когда прекратишь издеваться надо мной, а?! Что за запах от тебя невыносимый?

– Успокойся, скоро прекращу. И будет тебе счастье. Дай в ванную пройти.

Мама Ксения отпустила Валину руку и вернулась в свою с мужем спальню. Завтра приедет Пётр из служебной поездки. И надо будет что-то решать с дочерью. Радикальное. Так думала Ксения. Она прилегла на кровать и стала молча молиться. Она всегда это делала перед сном.

"Встань и иди к дочери! Вставай! Вставай! Вставай же скорее!" – услышала Ксения настойчивый внутренний голос. Это ангел Алина старалась изо всех сил. Старалась над головой мамы Ксюши, потому что поняла: её хранимый Человек, её бывшая земная дочь Валентина полностью отрешилась от реальности и действовала "на автомате", под влиянием несколько изменённого наркотиком сознания, под влиянием чужих порочных и страшных установок, которые впитала её неокрепшая детская психика… "Почему она сказала, скоро прекращу издеваться, и будет тебе счастье? Почему была так спокойна? Что она задумала ещё?" – пронеслось в мозгу у уставшей Ксении, которая уже легла и погасила свет. И снова внутренний голос, будто не её, а чужой, откуда-то извне прокричал в её голове: "Встань и иди скорее к дочке! Иди, торопись!"