Ангел с черными крыльями

— Здоровым? Такой безногий калека? Он никогда не выглядел здоровым!

Тула с трудом поборола в себе желание сделать неподвижными ноги этой женщины.

— Да, кстати… — продолжала дама. — Теперь я припоминаю… У него был очень жалкий вид, когда он проезжал на своей смехотворной тележке. Да, это было в последний раз, когда я видела его. И я подумала тогда, что у него такой вид, будто он переживает несчастную влюбленность, хотя это, конечно, невозможно…

И она громко расхохоталась над собственной шуткой.

Сжав зубы, Тула спросила:

— И почему же это невозможно? Женщина перестала смеяться и непонимающе уставилась на нее.

— Но об этом даже думать не приходится! — сказала она. — Он не может испытывать такое чувство, как любовь!

— Почему же не может?

— Такой калека? Нет, это просто смешно! Фи, это просто неприлично — думать такое о нем! А тем более — говорить такое! Просто стыд, да и только!

— Спасибо за помощь, — сказала Тула настолько язвительно, что любой бы среагировал. Но эта женщина была явно толстокожей.

— И запомни, — крикнула она Туле вслед, — если он лежит там мертвый, я не имею к этому никакого отношения! Я не выбирала себе такого соседа!

И она захлопнула дверь.

С тревогой Тула вернулась обратно к мастерской. Если в ее отсутствие он пережил именно это, то вряд ли он покинул свое жилище.

Запор на вид был простым. И поскольку на улице никого не было, Тула достала складной нож, который всегда носила с собой, и вставила лезвие в дверную щель. Еще немного, и дверь открылась бы.

Несмотря на то, что она пообещала себе — после того шока, который она испытала при встрече с Тенгелем Злым — никогда больше не колдовать, она все же решила, что в данной ситуации можно сделать исключение. И как только она произнесла: «Дерево, прочь от дерева, сталь, прочь от стали!» — дверь тут же открылась.

Если бы простой человек произнес это заклинание, дверь все равно осталась бы запертой. Но Тула не была простым человеком. И насколько необычной она была, знала только она сама и те бедолаги, на которых пал ее гнев и которые в свой смертный час понимали, с какой ведьмой они имели дело.

«Ангел с черными крыльями…»

С опаской войдя внутрь, она притворила за собой дверь.

— Эй? Есть здесь кто-нибудь?

Услышала ли она какой-то звук или желание услышать у нее было столь велико, что ей это показалось?

Лавка выглядела покинутой, на инструментах и на всем остальном лежал толстый слой пыли.

Тула с опаской вошла в большую комнату, служащую мастерской и одновременно кухней.

Никаких признаков жизни.

Но где же он тогда?

У нее защемило сердце в предчувствии утраты. Она так много хотела сказать ему, и только теперь она поняла это. В свои прежние просветленные минуты она думала о нем, но у нее никогда не было предчувствия того, что нужно спешить, она была уверена в том, что он здесь, что она в любой момент может навестить его. Теперь самое главное было найти его, и она мысленно проклинала себя за бездействие. Ведь после своего освобождения от власти Тенгеля Злого она думала о молодом инвалиде день и ночь. Она инстинктивно видела в нем того человека, которому можно довериться, с которым можно поговорить.

Но она не думала, что это можно осуществить на деле, пока не услышала предложение Винги остановиться ненадолго в Вехьо. Решение Винги остановиться здесь было для Тулы как манна небесная.

И вот теперь его нет. И вряд ли можно легко найти его.

Не питая больше ни малейшей надежды, она подошла к двери, ведущей в маленькую темную спальню.

Сердце у нее замерло.

Едва подойдя к двери, она всем своим существом почувствовала присутствие человека. И ей помогло не обоняние, поскольку в мастерской всегда пахло лаком и другими едкими веществами. Нет, это было что-то другое, она не могла точно определить, что именно, но она всем своим существом чувствовала присутствие человека.

Он лежал там на своей низкой кровати. Бледный, худой, неподвижный, с закрытыми глазами. Выражение его лица было болезненно-скорбным.

Тула опустилась на колени рядом с постелью. Опасаясь самого худшего, она положила руку ему на грудь.

Смертного холода она не почувствовала.

Но и дыхания тоже не ощущалось.

— Господи, — прошептала она. — Если ты есть, в чем я всегда сомневалась, будь милосерден! Не ко мне, поскольку я этого не заслужила, но к этому человеку, который столько выстрадал за свою жизнь и все-таки поверил мне! Это так чудесно, поверить кому-то… Нет, извини, не об этом я должна сейчас думать, прости меня! Но ведь он твое детище, так потрудись же, черт тебя побери, сделай что-нибудь для него, пока еще не поздно!

И тут она обнаружила, что он дышит. Она заметила какое-то движение на его лице, какой-то намек на улыбку в уголках рта. И его грудь чуточку приподнялась.

Тула заплакала от радости.

— Он жив! Спасибо, Господи, теперь я немного верю в тебя… иногда, — заключила она, поняв, что он был жив все это время и чуда здесь никакого не произошло.