Ангел с картонными крыльями (СИ)

Майкл замер. Металлические ворота! всегда пахнущие тленом и распадом, были распахнуты настежь, а за ними...За ними небольшой кучей лежал строительный мусор... Из груды кирпича торчали какие-то железные балки и трубы, обломки мебели и досок...На веревке болтались слегка запыленные огромные синие трусы, а под ними, подперев щеку ладонью и уставившись на кучу мусора, сидел дядя. Коля. Во вселенскую печаль погруженный...В своем неизменном берете, комбинезоне и огромных рабочих ботинках... Майкл подумал - а где все?.. Дядя Коля слегка пошевелился и забормотал:

...Мотыльком я сяду менту на ширинку

Яркие крылья украсят штаны...

. . .

Православная церковь, стоящая слева от бывшего русского сквота, а ныне просто кучи мусора, была цела и невредима. Она, сербская церквушка, всегда притягивала взор Майкла. Сербская церквушка, каким ветром тебя занесло в этот город, совершенно не подходящий для религии... Место легкого флирта и тяжкого разврата, всеевропейский центр веселья с подмоченной репутацией с века пятнадцатого? тринадцатого?.. Свечой возвышаясь на Крымской улице, то ли в назидание, то ли в укор, а может и спасения для...

Майкл стоял перед калиткой, сотканной из ажура железных прутьев, окрашенных так по-домашнему, в зеленый, и смотрел. Его и тянуло зайти в храм божий, перекрестив лоб и бормотнув знакомые, но не привычные слова, но в то же время что-то его останавливало, тормозило, и даже можно сказать, отталкивало... Что же могло, сказать по правде, его отталкивать?.. Сын учительницы, ни когда не усомнившейся до самой своей смерти в дарвинисткой теории возникновения жизни на земле, и отца, ушедшего в монастырь православный... Вроде бы порвавший с миром, но исправно несший крест в виде алиментов до совершеннолетия его, Майкла...Что же его отталкивало?.. Ведь не раз в Совке бывал он уже в перестройку в монастырях да и в церкви захаживал.. .Может быть черные худощавые вертлявые фигуры, снующие по подворью, да, по подворью церкви, смуглыми своими ликами напоминающие то ли Крымское побережье, то ли Краснопресненский рынок...Нет-нет, не их вина, а извращенное, воспитанное на ассоциациях и каких-то там связях, попросту говоря, по-русски - вместо очевидного и наблюдаемого, по обще принятой привычке русских, псевдорусских интеллигентов (нужное подчеркнуть), да еще усугубленное хипповыми заморочками насчет подсознания и прочей чепухи... В общем Майкл видел что угодно, только не то, что было на самом деле. А может быть его стесняло довольно-таки атеистическо-пионерское детство?...Кто знает...Хотя намного позже и крестился даже...В один из просветов от торча...Да и много френдов ушло туда, за высокие стены, тяжким трудом, постом и молитвами долгими искупать грех прежней жизни...хипповой... Кто знает, но Майкла и влекло, и отталкивало, и ни чего он не мог с собой поделать, и хотелось ему зайти в эту маленькую обитель сербского, да нет же, всеобщего бога, но вспомнив выпитое совершенно рядом, за забором уже не существующего сквота, выпитого в разнузданности с этими... Совками, цивилами несчастными, как сразу ему стыдно становилось и желание пропадало, да и что он скажет ему, что?.. Нечего ему сказать господу нашему, совершенно нечего, если и мог когда-то что-то сказать, то растерял на своем пути... Хотя всегда гордился и в подпитии хвастал, мол хипы мессианством означены, в отличие от цивилов, значит...А что это просто гордыня, какие к черту мессии, лишь бы жить давали, как хочется... Но все же, все же, не скажи, Майкл, не скажи, ведь есть что-то в наших жизнях такое, непонятное, если не падаем в торч или пьянство, а если и надаем, то выкарабкиваемся, обдирая души в кровь и несем... Горб свой несем, горько усмехнулся спрашиваемый, он же спрашивающий, сам с собою и говорю, в эту ночь, сам с собою и сам себе несу ответ за прожитые годы...

А почему ответ, почему?! Майклу стало холодно в зное прошедшего дня, почему ответ, ведь не пришло еще время, не пришло...Да успокойся, успокойся... Конечно не пришло, это тебя с перепоя от пива и от вида церквухи поволокло в самокопание, самобичевание, в сопли интеллигентные... Ну поплачь еще, заплачь, заплачь, скотина, последнее время повадился плакать...

И Майкл заплакал.

. . .

Возвратился Майкл домой поздно ночью. И долго не мог уснуть... Лежал с широко раскрытыми глазами и таращился в темноту. Потихоньку в его сознанье стали проникать какие-то звуки, какие-то совершенно непонятные звуки... Так, опять глюки, опять какая-то херня приперлась...

Сев на кровати и включив свет, Майкл прислушался. За дщерью слышалось какое-то непонятное движение не движение, но какой-то шорох явно пробивался... Мелькнуло почему-то весело - наркоманы за полусотней франков пришли, Майкл решил не дожидаться неизвестности и подойдя к двери, широко распахнул ее. За дверью, привалясь к притолоке, видимо что б не упасть, стоял покачиваясь из стороны в сторону, Петька-пьяница, он же мосье Пьер, но чаще всего Петька-пьяница.

-Ты чего под дверью скребешься?.. -