Ангел с пламенными крыльями-1 (СИ)

Однако в рядовом деле маленькой девочки, вокруг которой шестеренки закона закрутились в обратном направлении, эта безопасность сплоховала. Я бы больше сказал, 'ушло в глухой отказняк', раз уж перешли на околокриминальный сленг. И знаете, что меня взбесило, когда вошел в эти стены, и, получив пропуск у дежурного, отправился искать приемную ее высочества? Я понял, что дело Санчес-младшей РЯДОВОЕ.

Я во всеобщем восприятии - племянник королевы, небожитель. И привык в последнее время так считать. И тут вдруг оказалось... Что кто-то произвел некие действия, как будто это не так, и я на самом деле всего лишь парень с района космонавтов. Идя по коридору здания безопасности, я понял, что именно это меня так разозлило вчера ночью, когда мы обсуждали план действий. Не то, что это случилось, нет. А то, как 'тетушка Алиса' отреагировала. И над этим стоило крепко подумать.

Сидя в приемной, я подумал, и входя в кабинет ее высочества, вывел для себя две аксиомы, которые, несмотря на общий негативный окрас, заметно подняли настроение и мобилизовали на боевой лад. Первая - не будь я 'крутым', племянником королевы, шестеренки закрутились бы обратно еще быстрее: подонки были бы выпущены раньше, раньше был бы оформлен встречный иск, а девчонкам вначале в мягкой, а затем и в грубой форме дали бы понять, что с команданте шутки плохи, и им стоит как можно скорее переписать или забрать заявление.

Вначале это было бы легкое 'невинное' нападение-предупреждение, демонстрация возможностей. Потом, когда Марина уперлась, а она бы уперлась, более жесткое, с травмами, переломами и больницами. После чего заявление было бы отозвано - они слабые девочки, какими бы смелыми ни казались. И даже я-парень-с-района, будь рядом с первого дня, ничем бы не смог помочь, разве что стал объектом, которому, угрожая девочкам, переломали бы руки и ноги.

'Ты хочешь барахтаться в мире, и ты будешь барахтаться, - вспомнились мне слова сеньоры де ла Фуэнте, когда я нервно курил на лавочке после обмена пленными, мысленно послав её и её товарок в космос. - И у тебя будет получаться. Но потом, когда начнешь переходить улицу, тебя собьет какое-нибудь дерьмо при больших деньгах, и если выживешь, дело повесят на тебя же. Тебя обвинят во всем, и доказать ты ничего не сможешь.

А потом вечером твоя дочь будет возвращаться со школы, и еще один подобный хмырь, или даже группа их, поймает и изнасилует ее. А после отпустит - и ты вновь ничего не сделаешь. Они и отпустят-то ее потому, что ЗНАЮТ о своей безнаказанности и твоем бесправии!

Это только два примера. Хочешь, я буду перечислять их до бесконечности?

Бизнес. Работа. Карьера. Что будут стоить твои потуги, если в любой момент ты можешь попасть в ситуацию, когда гнида вроде Бенито Кампоса раздавит тебя? Тебя, твою семью и близких, твоих детей? А ты будешь неспособен ответить, неспособен дать сдачи? Какими словами будешь ругать себя, и проклинать, проклинать, проклинать...'

Ай да Катюша! В воду глядела!

Да, я отношусь к ней... Мягко говоря неоднозначно. Но именно сейчас, после этого воспоминания, я на самом деле зауважал её. И несмотря на то, что тогда дико ее ненавидел, с каждым днем все больше и больше ей благодарен.

Но это первая аксиома. Вторая же - я зажрался. Вот так, без кавычек. Слишком привык, что я - 'крутой', и подсознательно требую от всех... Ну, если не поклонения, то хотя бы признания.

Хотя таковое признание зарабатывается, кровью и потом. Для его получения мало просто пройти тесты, уничтожить списанный взвод хранителей и навести бучу в собственной школе. И, кажется, впервые увидел человека, которому ничего не доказал, что она открыто демонстрирует.

Понимание её мотивов перед началом разговора успокоило меня, умиротворило и настроило на боевой лад. Всё как всегда, я один против мира...

...Да и не один я. У меня есть взвод, есть друзья, которые пойдут за мной в воду и огонь. Я справлюсь! Хватит быть никчемным избиваемым титуляром! Пора выжимать из имеющегося в жизни максимум ресурсов, и в первую очередь ресурсов человеческих. В частности, помощь тех, кто добровольно пойдет за тобой до конца.