Ангел с пламенными крыльями-1 (СИ)

- Кто это? - задал я риторический вопрос.

Если бы кто-то знал!..

- Меня зовут Мануэль, - представился подошедший.

- Чем могу помочь, Мануэль? - ответил я, так как обращались, несмотря на обилие девочек вокруг, непосредственно ко мне.

Подошедший презрительно оглядел винтовки Сестренок, оружие остальных и показно скривил лицо: 'Детский сад!'

- Я представляю банду Гаучос, - не без пафоса произнес он. - Мне поручено обсудить с тобой компенсацию.

- Компенсацию чего? - Мне стало весело. Они что, серьезно думают решить проблему ТАК? Они совсем идиоты, или Венера куда-то катится?

- Компенсацию... За девочку, - сформулировал он. - Санчес.

Я картинно обернулся по сторонам, словно жаждая поделиться с кем-то прикольной шуткой. Бросил напряженно сжимающей винтовку ближайшей напарнице:

- Мия, солнце, как кадровый королевский телохранитель, ответь, пожалуйста. Какова может быть компенсация за ЖИЗНЬ человека?

Сестренка коварно усмехнулась.

- Вопрос в самом ответе, Хуан. Жизнь за жизнь. А что, сеньор этого не знал?

- Видимо строит из себя дурака, - с сожалением пожал я плечами. - Потому, как я не вижу перед собой трупа Марио Сколари, как и кого-то другого из его дружков.

- Дурака здесь строю точно не я, - продемонстрировал нам свои зубы ублюдок. Я поймал себя на мысли, что он совершенно, ну совсем-совсем нас не боится, несмотря на грозный вид стоящих в нескольких метрах вооруженных валькирий. - ЖИЗНИ не было. Было изнасилование. По ошибке. И за эту ошибку эскадрон гаучос предлагает золото. В пластинах или слитках - по выбору.

- Жизнь всё-таки была, - мягко заметил я. - Ребенок умер.

Подонок покачал головой.

- Это не ребенок. Он еще не робился.

- Это принципиально?

Видно я не сдержался и сверкнул глазами, ибо подонок решил не спорить.

- Это не вина банды. Это нервный срыв самой девчонки. Претензии к ней. Не выла бы - ничего не случилось.

- Пошел вон! - тихо-тихо произнес я, сдерживаясь из последних сил.

Тип с почти с сожалением вздохнул и произнес, как он считал, величайшую уступку:

- Хорошо, десять килограмм сверху.

- Сверху чего? - я сделал вид, что заинтересовался.

- Сверху еще двадцати. За факт нападения. И забудем об этом досадном происшествии.

- Хуан, можно я его пристрелю? - заканючила Роза тоном маленькой девочки, клянчащей в магазине куклу.

- Позже, Розита, позже, махнул я ей. - Мы их всех пристрелим, обязательно. И этого тоже. А пока пусть сеньор едет.

- Не берите на себя слишком много, camarradas, - презрительно фыркнул ублюдок, развернулся и пошел назад, к своей машине.

- Хуан! - гневно воскликнула подошедшая Кассандра, но я был неумолим:

- В машину!

Эта сволочь назвала нас camarradas Через 'a'. Всех, включая меня. То есть, меня назвали женщиной... Или гомосеком. Причем скорее второе, так как на женщину я похожу слабо. И сомневаюсь, что матёрый представитель венерианского криминала допустил бы такую оплошность случайно. То есть они нас не просто не боятся, они нас не боятся СОВЕРШЕННО, не считая даже самой незначительной угрозой.

Мне хотелось смеяться, очень хотелось. Но девчонки, запрыгнувшие в машину и смотревшие на меня с видимым неудовольствием и даже злобой, моего смеха просто бы не поняли.

- Было когда-то такое сражение, битва при Платеях, - начал я пояснения, когда они замордовали вопросами, почему мы не 'взяли' и не поиздевались над этим хмырём (и его напарниками в машине). Хотя бы ради того, чтобы объяснить гаучос, что они ошибаются, обращаясь с нами, как с мусором. Кровожадная итальянка вообще психовала, ратуя, что его было бы полезно убить, для разъяснения намерений, успокоившись только, когда я назвал её 'кровожадной Пиннокио'. - Давно это было, точный год не помню, помню, что после Фермопил и Саламина. Про эти битвы, надеюсь, слышали?

Девочки проходили военную историю как некий балласт, совершенно на ней не напрягаясь, и тем более мимо них проходила Античность. Как, впрочем, и всё, что было до открытия Колумбом Америки, или даже объединения латиноамериканских государств в монархическую империю. Но какие-то остаточные знания не могли не быть - тут работают законы статистики.

- Триста спартанцев, - произнесла Гюльзар, что-то вспомнив, и прикусила губу. 'Ага, как же, там же персов били' - с удовольствием хмыкнул я про себя.

- Когда Ксеркс бежал в Азию, две трети его армии осталось в Греции. А это около восьмидесяти тысяч человек, по тем временам цифра колоссальная. Даже собрав воинов со всех своих городов, греки не смогли бы выставить столько же, а собрать их было нереально - кто-то же должен остаться дома и вести хозяйство? Кормить тех, кто ушел? Но они основательно напряглись, опустошив все закрома, и нашли пятьдесят - шестьдесят тысяч человек. Всё, что была способна дать древняя Эллада.