Ангел с рожками (СИ)

Перемещаюсь по парку короткими перебежками до машины подруги и залегаю на дно её авто с просьбой давать по газам.

– Ты в монашки метишь, Рит? – Впечатлённая моим исповедальным рассказом подруга не скрывает нотки сарказма. – Там зарплаты высокие, что за это так цепляешься, или в раю какие-то ништяковые льготы им предоставляются? Ты скажи, я может тоже свой образ жизни пересмотрю.

– Тебя вряд ли возьмут. Опоздала раз так на... – прикидываю сколько Кира прибывала в грешном наслаждении, от которого ей уже не искупиться.

– Где-то на сто, – обходится без подсчёта подруга.

– Сто раз? – Поражаюсь внушительным трёхзначным числом. Я тут от первого пытаюсь уклониться, а Кирка уже матёрая жрица.

– Я обет не держала и даром время не теряла, – смеётся подруга. – Вадим был ненасытным скотина. Сена не неси, а зад тащи, – упоминает своего бывшего на редкость в добром ключе. Обычно, этому проходимцу навешивали куда больше звездюлей. Кажись подруга во всех отношениях отпустила кабеля. Не погуляет и вернётся, а пошёл гулять, значит, тебе это боком обернётся.

Заболтала меня Кирюша в дороге. И мы весело и без забот доехали до парадных ворот дворца семейства Мансырёвых. Попрощавшись со своей любимой говоруньей, я ни на секунду не задерживаюсь у входа.

В спальне свет не включаю. Делаю всё на ощупь. Шкерюсь ото всех, и от себя в том числе. Внутри от малейшего вздоха парализует. Боюсь собственного присутствия в комнате. Чувство похожее во время сильной грозы. Когда перестаёшь любоваться красотой и шарахаешься от любых нарастающих звуков.

Тихонько ложусь в кровать и молниеносно засыпаю. У нас у петербуржцев летом ночь длится всего пять часов. Царица снов не вдаётся в подробности твоих личных проблем. В положенное время приходит и уходит, никому не выдавая абонемент на продления сна. Ты ими либо воспользовался, либо безрассудно профукал. Я выжала с неё максимум. Каждую секундочку обсосала.

Утром закрутила локоны в кулич, надела спортивные легинсы с топом и с сумкой на плече со всей заячьей прытью прискакиваю на первый этаж.

– Доброе утро, – хором встречают меня мать и дядя Серёжа. Мужчина в строгом тёмно-синем костюме и белоснежной рубашке стоит у зеркала и поправляет завязанный под горло крупным узлом галстук в мелкий горох, другая вокруг него кружит и как хлопотунья-пчела над ухом ему жужжит, выпрашивая выходные провести за очертаниями нашей страны.

Ответно желаю им того же с улыбкой на лице, явившейся как следствие на отсутствие третьего члена нашей нестандартной семьи, и уже в шаге от порога дядя Серёжа, сам того не зная, бесчеловечно стягивает её вниз.

– Беги, беги, Риточка. Он давно тебя в машине ожидает, – за радетельным голосом Сергея Викторовича следует зловещее эхо, коверкающее его слова на более правдивые — «Он давно тебя в машине выжидает».

Глава 24. Рита

Мать успевает до моего ухода чмокнуть меня в щёчку и пожелать хорошего рабочего дня. Это мне и без пожеланий грозит. Дети обладают колдовскими способностями. Улыбками гипнотизируют взрослых людей и над ними проводят обряды, что ты потом как заколдованная ходишь после общения с ними, забывая о чувстве дикой усталости. Умиляют, удивляют и оживляют.

Когда-то я выпрашивала у матери сестрёнку так, словно стояла у прилавка магазина и глядела на самую лучшую куклу в мире. Она последняя и есть единственный вариант её приобрести — немедля купить её. Я не вопила, не истерила, а по-взрослому приводила аргументы. Мне тогда думалось, что при наличии младшей сестры, материнского внимания хватит лишь на одну и, держа за спиной скрещенные пальцы, верила, что ей буду не я, а сопляжуйка по младше, которая, не смотря на мои масштабные планы по устранению матери, должна была стать моим самым родным человечком. Однако я была единственным ребёнком у своих родителей. Тут сделаю примечание, у разведённых родителей, живших как кошка с собакой, даже на разных концах планеты. То есть мой план изначально был провальным. Но разве, мне было откуда-то знать в свои девять лет, что для зачатия сестрёнки оба родителя должны принимать участие. Не играющие ненависть друг к другу и притворно жаждущих покромсать на кусочки свою бывшую вторую половинку, а быть настоящими — любящими. Взрослые всегда всё хотят усложнить.

Ребёнком я смотрела спектакль и довольствовалась авторским повествованием. Сейчас же я анализирую куда глубже. На похоронах отца рвущиеся крики и слёзы матери сказали куда больше, чем несколько лет её умелой игры. Отцу же трудно было скрыть свои надолго задерживающиеся на матери взгляды. Что между ними в своё время произошло оба от меня утаивали. Одно известно, они любили. Это точно.

Вступив на красиво выложенные камни, шествую к пожирающим мои ритмично двигающиеся бёдра глазам с серо-зелёными переливами. Поди Барсик заждался меня. В машине наскучило сидеть, потому вышел вдохнуть носиком свежие потоки воздуха, облокотившись об автомобильную дверь и сложив руки в замок.