Ангел с рожками (СИ)

– Утешать пришли? – Отвечаю тренеру, который скромно заглядывает в узкую щель. – Спасибо Вам, я как-нибудь сама. Немного позанимаюсь самобичеванием, и отпустит.

– Утешать? Тебя? – Не дожидаясь, когда я соизволю разрешить пройти тренеру внутрь, он входит, но не продвигается дальше. – Я пришел с одной целью — тебя лично поздравить с победой. Какое самобичевание, Маргарит? Ты сегодня победитель.

– С победой? Это же провал. С таким прокатом мне ничего не видать, – остро парируя я. – Вы, наверно, часть гонки пропустили? Моей щедрости можно позавидовать: делилась местами с соперниками, сердечно радея за их успех.

Я впервые за карьеру мотогонщика лихо теряла позиции. Могло сложиться чувство, что они мне и даром были не нужны. Вроде и мотоцикл шёл как надо, не подвёл ни разу. На прямых участках — благодать. Рвал всех. Старенький снаружи и новенький внутри. Пенять на него будет низко. Виной всему всадник, то бишь я. А по сему я сижу в темноте и копаюсь, в чём же моё упущение.

– Так вальяжно разбрасываться лидерством, и по итогу прийти первой — тут, разумеется, сыграло мастерство, которое ты ни капли не растеряла, Маргарита. Ты мне это на деле доказала.

– Всё-таки пробуете меня утешить, – бессильно усмехаюсь я, наконец взглянув дяде Ване в глаза. Тяжело удерживать лёгкость, когда над тобой нависает такой громадный груз.

– Рит, я же не в детском саду, чтоб кого-то успокаивать и подтирать слюни. За двухгодичный перерыв это потрясающий результат. Выпасть из общего потока и обойти людей, часами улучшающих свои навыки, – дядя Ваня приближается и присаживается рядом. – Это не этапы суперспорта, в которых ты участвовала в шестнадцатилетнем возрасте, а супербайк — соревнование высокого класса. Первый раз приняв в них участие, к тому же после огромного для спортсмена перерыва, ты, чёрт возьми, вышла из него победителем. Несомненно, он бы тобой гордился.

Слова дяди Вани сорвали пластырь с не зажившей раны. Ни на сантиметр не затянулась. Болит. Ноет. Несколько лет словно на обезболивающих сидишь. Глушишь боль, но не лечишь. Смотрю в глаза тренера и вижу, как он постепенно расплывается. Слёзный шлюз открыт. Многоводные реки без сопровождения всхлипывающих звуков потекли по щекам. Ты перестал кричать о боли, не пытаешься до кого-то её донести. Ты с ней просто продолжаешь жить. Закрываю веки, чтоб хоть какую-то преграду выстроить для слёз, беспрестанно текущих по лицу. И кладу голову дяде Ване на плечо. Сейчас, пожалуй, без слов. Молча принять текущие реалии и двигаться вперёд.

Немного ещё посидев и убедившись, что я в полном порядке, тренер ушёл. И в гараже, кроме меня и эха приближающейся ночи, никого не осталось.

Когда же время перевалило далеко за полночь, я надумала двинуться домой. Отдых мне сейчас тоже не помешает. Пораскинула мыслями, можно и хорошенько пораскинуть руками и ногами на кровати.

В дороге моими попутчиками должны были быть ночь и тишина, однако, покидая базу, я обнаружила у самых ворот своего естественного спутника.

– Ты чего здесь стоишь? – Не без удивления спрашиваю у Макса, подсчитывающего, видимо от скуки, видимые небесные тела. Не хватает постеленного на капоте пледа для полноценности всей картины.

– Тебя жду, – вынудила сказать его довольно очевидную вещь. Обычно от растерянности пробуждается тупость.

Он отталкивается от машины и становится прямо напротив меня. Я скучала. Тело просит его обнять, губы поцеловать. Но настроения настолько перепачканное, что грядут неконтролируемые гормональные сбои, как в критические дни: включается опция ищейки — найти то, к чему бы придраться на ровненькой дорожке. И я это «то» ловко отыскала.

– Тренер сказал? – Иду к его машине и прячу телефон в карман, раз уж потребность в такси отпала.

– Что ты тут? Нет. – Максим улавливает моё проснувшиеся недовольство и зеркалит мои действия. Открыв дверь с водительской стороны, он останавливается и устанавливает над крышей со мной зрительный контакт. – Слишком далеко взялась, берись правее. За тобой следом поехал, – и садиться в машину.

– Ты... – речь парализует. Она не поспевает за явной мыслью и за Максимом, чей голос звучал слишком отстранённо.

– Да, - и его водительская дверь закрывается.

Глава 35. Рита

Вчерашняя ссора была по уровню сложности дебютной в наших с Максимом отношениях. Рассказать о гонке в притык, практически день в день — оказывается были цветочками. Легко понять, легко простить. В этот раз меня не цепанул проезжающий автомобиль, по мне смачно проехался карьерный самосвал. И при этом, между нами было не столько драмы с эмоциональным накалом, сколько тихих душевных терзаний. Предметы в воздухе не парили, звук стекла в ушах не звенел. Сидя в одном салоне, мы ехали домой, будто незнакомцы, ко всему ещё и в разных вагонах поезда. Максим был погружен в себя. Парень наверняка рассчитывал на более сильную отдачу, но взамен ему с лёгкостью отправляют общее благодарственное письмо за поддержку и отодвигают на второй план. Подумала о себе, не подумав о других — внешне это выглядит так, и никак иначе.