Ангел с рожками

Меня одну, совсем девчонкой, посадили на большущий корабль, и проплыв два года на нём в неизвестном мне направлении, я спрыгнула с него, с точной уверенностью, что знаю куда грести и что потом делать. И что по итогу? Найдя сушу, в глубь её не решаюсь заходить, и обратно ни за что не ворочусь. До смерти воды боюсь, нахлебалась по самые лёгкие. Довольно с меня.

Умом понимаю — надо время. Надо дать себе время нащупать почву под ногами. Стоит привыкнуть ходить ногами по земле, а потом уже пробовать бежать по ней. Тогда гляди, что-то и получится. Потому собираю всю волю в кулак и встаю с кровати. Нельзя лежать целую вечность. Дети для первых двух-пяти самостоятельных шагов такую работу колоссальную проделывают. А я три дня затрудняюсь просто сползти со своего ложа и выйти из комнаты.

— Мам, — заглядываю в комнату старших и, подперев голову о косяк, выкидываю белый флаг, — проведёшь экскурсию для меня?

— А как же, — маминому счастью нет предела. Мигом вскочила, забыв про волосы и макияж. Такое предложение поступает раз в тысячелетие. Она знает. По этой причине торопится успеть принять его до официального закрытия.

— Предлагаю начать с цокольного этажа, — горящими глазами мать выжидающе смотрит на меня.

«Валяй» рукой вскидываю я. Хоть с крыши. Времени у нас вагон.

* * *

Мы и до крыши добрались. Говорила же, что полдня пройдёт — так оно и вышло. Чего здесь только нет: крытый бассейн, покерный и бильярдный столы, мини кинотеатр, тренажёрный зал. Тут и лифт имеется. Видать, здесь много живёт любителей начать бегать с понедельника. Он, как назло, вечно не вовремя приходит: то настроиться не успел, то конец месяца припал, то погода подвела. Я ни причём — во всём виноват понедельник. По мимо немало увиденной роскоши, сам дворец — интеллектуально подкован. Умный, одарённый всеми современными технологиями дом. Я кнопки жму, а мои команды могут и по хлопкам, и по голосу распознать. Варюша и привет, и пока пожелает и ежедневно местные новости вещает.

Будто по всем паркам и скверам города прошлись. К слову, в Санкт-Петербурге их насчитывается более 700 штук. Ступни горят. До этого дня любила пешие прогулки. Пересмотрела свои взгляды. Иногда и лифтом не грех воспользоваться. Поди когда-нибудь и пригодится. Например, когда решу обратно юркнуть в кровать под одеяло. Второй этаж сейчас кажется не посильной ношей.

Закончив с экскурсией, мы с матерью обосновались за кухонным столом с кружечками ароматного фруктового чая. Вроде по-семейному общаемся, как родные мать и дочь. Она о своём Серёжке нежно стрекочет. Какой он у неё заботливый, щедрый и самый-самый лучший в мире мужчина. На всё сказанное матерью я успеваю радушно кивать. Даже на уточняющие вопросы не поскупилась. Сама в шоке от себя. И вправду становится интересно, как и с кем мать живёт. Со смертью отца меж нами образовалась пропасть, стенки которой лишь с годами расширялись. Мать отца похоронила и с ним его часть, живущую во мне. Противилась видеть его в глазах дочери. С этим во мне рос бунт. Я берегла и берегу о нём память и то сокровенное, что он вложил в моё сердце.

— А ты, Ритуль, что планируешь? Дальше скорее всего учиться, да? — Очередь плавно подошла ко мне.

Мать, сложив ручки под подбородок, с любопытством смотрит на меня.

— Работать, — и обжалованию не подлежит. Я выросла и поднабралась опыта. Вступать в борьбу надо тогда, когда нет зависимости от врага. При уязвимости победы не видать.

Дочки-матери бы закончились в сию секунду, если бы на кухню не залетела прислуга и дребезжащим голосом не попросила мать пройти в холл. Пожаловали люди в погонах и требуют хозяев дома.

Мать устремились к выходу, и я за ней.

— Вы Светлана Мансырёва? — лейтенант полиции, как он ранее представился, обращается к матери.

— Верно. Чем могу помочь? — голос матери в рамках спокойствия. Всё-таки с кем поведёшься, от того и наберёшься. Раньше бы она от ужаса вопила на отца: «Что ты опять натворил?» И каждый раз как в первый.

— Поступила информация о незаконном пересечении вашей дочерью государственных границ, — и бросает взор на меня.

Молча выглядывать из-за угла уже не удастся, раз речь оказывается идёт про меня. И с пытливой головой начинает виднеться и моё туловище, а затем и прибавляется самоотверженный шаг вперёд.

Ну ты мать даёшь… за два года утеряла навык в любой непонятной ситуации съёбываться. Пардон, убегать.

Глава 9. Рита

На мать не смотрю. Не хватало мне раньше времени увидеть в её глазах очередное разочарование и осуждение. Когда ещё и повода не давала — это будет обиднее всего. Наверстаю, уж поверьте.

— Я Маргарита Богданова, — здесь то, явное недоразумение, потому более-менее доброжелательно встречаю круглосуточных стражей порядка. — Мне проследовать за вами или на месте произведёте проверку? — Взрослею, ну или что-то во мне однако ж поддалось перевоспитанию, и я с ними могу мирно сосуществовать. Потому что несколько лет тому назад наши отношения дружбе не поддавались. Ни мира, ни жвачки.