Ангел с железными крыльями(СИ)

— Милая барышня! С вашей экспрессией да на театральные подмостки, а вы отчего-то решили в революцию поиграть! — слова Пашутина не соответствовали его резкому со стальными нотками голосу. — Живо сядьте! Больше повторять не буду!

Пока он ее усмирял, я подобрал с пола ее пистолет, после чего обыскал и связал лежащего без памяти здоровяка. Только когда я вытаскивал у него из-за пояса еще один пистолет, он очнулся и, увидев меня, попытался вскочить. Когда не получилось, злобно ощерился. Это был крепкий детина, с тяжелым, грубым лицом и квадратной челюстью. Рывком вздернул его на ноги, подтащил к стулу и посадил, после чего встал за его спиной.

— Итак, господа и дамы, кто из вас желает первым сделать добровольное признание? — обратился к ним Пашутин. После минуты молчания, продолжил: — Желающих нет. Ладно. Теперь скажу вам неприятную вещь. Мы не полиция, а сами по себе. И руки у нас не связаны законом.

— Бить будете? — хрипло поинтересовался мужичок, внимательно оглядывая нас обоих цепким взглядом.

— Нет. Пряниками покормим и отпустим, — съязвил я.

— Говорите не так. Гм. Не полиция. Но и на жандармов не похожи. Так чьи вы будете?

— Что ты хочешь узнать, шпынь каторжный? — спросил его с угрозой Пашутин.

— Насколько сурьезные вы люди, хочу знать.

— Раз хочешь, — сказал, подходя к нему подполковник, — значит… получишь.

Сильным ударом он сбил уголовника со стула, после чего деловито, с размеренной жестокостью, стал избивать его ногами.

— Все! Все! Хватит! Вижу сурьезные люди! Мне с политическими не расклад в одной упряжке идти. Чего уж тут. Я сяду?

— Сиди, где сидишь, а то кровищей скатерть испачкаешь!

— Как скажешь, начальник, — легко согласился мужичок, вытирая кровь тряпицей и морщась от боли. — Я домушник. Мое дело вскрыть дверь. Так что тут я не при делах.

— Кто нанял?

— Не нашего они закона, так что я перед своими чист, — и уголовник мотнул головой в сторону связанного детины. — Он. Мы с ним в свое время на пересылке познакомились.

— Как его звать?

— Афоня.

— Дурачком прикидываешься. Ладно. Поучу тебя еще немного.

Жесткий удар ноги по ребрам не только не только опрокинул сидевшего уголовника набок, но и заставил взвыть от боли.

— Все! Хватит! — домушник начал приподниматься, как резко дернулся всем телом и застонал. — А — а-а! Начальник, ты мне ребра сломал. Как я….

— Наверно не все, если так живо языком болтаешь? — ласково — угрожающим тоном спросил его Пашутин — Так ты попроси! Мне для доброго человека ничего не жалко.

— Афоня Хруст. Шел за ограбление плотницкой артели. У него, на доверии людская касса была, так он с ней в бега подался. Теперь вишь, сицилистом заделался. Насчет дамочки ничего не скажу. Впервые вижу.

Пашутин бросил на меня вопросительный взгляд. В ответ я легонько кивнул головой, соглашаясь с ним. Уголовник — пустой номер, надо браться за других членов компании.

Афоня, несмотря на свой зверский вид, оказался слюнявым трусом. Захлебываясь словами и кровью, он начал бессвязно и быстро говорить, но был остановлен Пашутиным:

— Спокойно и по порядку, Афоня!

— Предатель! Иуда! Подлец! — девушка вскочила в крайнем возбуждении, но я слегка нажал на ее плечо и она села обратно.

— Воды принесите, — вдруг неожиданно потребовала она.

Только я подал ей стакан, как та вдруг бросила его в своего бывшего товарища. Удар по разбитому в кровь лицу заставил того закричать от боли, а потом грязно выругаться. Неожиданный поступок девушки обескуражил даже меня, дав ей возможность выхватить из-под юбки маленький пистолет, но на этом ее удача, впрочем, как и наша, закончилась. Хотя мне удалось выхватить у нее из руки оружие, но при этом она успела нажать на спусковой крючок и выстрел, хотя, ни в кого не попала, можно было считать удачным — оконное стекло разлетелось вдребезги. Мы с Пашутиным посмотрели друг на друга, как бы соглашаясь, что операция провалилась. Теперь, кто бы он ни был, был предупрежден.

— Что есть, то есть. Говори, Афоня, — поторопил я товарища революционера.

— Как я уже говорил, приехали мы в Питер, две недели назад, из Москвы. Нас, вместе с Лисой, прислали на усиление боевой группы Арона. Поселили нас на явочной квартире. А вчера вечером от него пришел человек. Назвался товарищем Василием, после чего сказал: пройдете проверку кровью, значит, примем. Дал оружие, после чего привез нас в какой-то подвал и сказал, чтобы мы были готовы действовать в любую минуту, затем ушел. Спали вполглаза, а потом пришли двое. Человек от Арона и еще один. Шляпа на глаза надвинута. С бородой и в темных очках. Посмотрел на нас и ни слова не сказал, только слегка головой кивнул. После этого товарищ Василий подвел нас к этому дому и сказал номер квартиры, а у подъезда нас ждал Пролаза. Мы с ним действительно на пересылке познакомились.

Я посмотрел на уголовника и что удивительно, особого испуга на его лице не было, хотя его на прямой лжи поймали.

— Начальник, не кипишуй! Объясню! Доволен будешь!

Я с сомнением покачал головой, но говорить ничего не стал. Еще придет его очередь.

— Что вы должны были сделать? — спросил его Пашутин.