Ангел шторма (СИ)

   С укоризненным вздохом он остановился. И мне стало как-то до ужаса обидно.

   – Нет. Это не секрет. Это из-за отца,из-за настоящего отца. Он бросил нас с мамой. А ди Файр женился на ней, когда мне было два. И в брачном контракте было прописано, что несмотря на фамилию рода огня и формальную принадлежность к дому, я не наследую империю, наследство будет передано родному сыну ди Файра.

   – Но… у тебя же сестры.

   – Именно так, – Бастиан усмехнулся, - когда стало ясно, что сыновей у отчима не будет, соглашение быстренько переделали. И я стал наследником.

   – Все что угодно, лишь бы не сажать в свое кресло женщину.

   – Угу. Отношения с отцом всегда были деловые. Он – мне, я – ему. Внешне мы сильная магическая семья. А настоящий давно умер.

   – Он был темным? Ты злишься за то, что он вас бросил?

   – Он был королем, Делл. Прошлым королем Штормхолда, которого убили люди Сайлера.

   Открыв рот, я сидела, не обращая внимания даже на подбирающиеся к пуговичкам рубашки руки Бастиана. Король! На первой паре у магистра Симона я изучала краткую историю Штормхолда. И читала про переворот. Значит, Бастиан был внебрачным ребенком короля… тогда даже понятно, почему он так не любит Сайлера и заодно Кеймана.

   – Все? Ты удовлетворила любопытство,и я могу дальше читать?

   – Читай. – Я устроилась в егo руках поудобнее, прижав замерзший нос к теплой вкусно пахнущей шее.

   – Предел резерва темной магии можно рассчитать при помощи сложносоставной формулы, включающей в себя около двух десятков параметров, знать которые нужно с точностью до тысячной. Поэтому, как правило, резерв рассчитывается каждым магом лишь однажды, что создает немало опасностей. Так резерв может уменьшаться под воздействием множества факторов и увеличиваться вследствие сложных магических воздействий.

   – Скажи еще раз.

   – Сложных магических воздействий?

   – У тебя такой голос…

   – Хочешь скажу им кое-что неприятное?

   – А приятное можешь?

   – Приятное я могу руками. олосом хотел тебе сказать, что к Кросту сходить все же придется.

   – Зачем?

   – Попроси разрешение на выход в город. Я могу и сам, но меня он скинет с лестницы с куда большей вероятностью. А тебе, пожалуй, не откажет.

   – Это вряд ли.

   – н красноречиво дал понять, что не хочет тебя видеть. Так почему бы не отпустить девчонку на все четыре стороны? Попроси. Мне хочется провести твой день рождения не в стенах этой тюряги.

   – Мой день рождения, – я против воли заулыбалась, - а что особенного в городе?

   – Много будешь знать – скучно будет празднoвать.

   – Хорошо. Я схожу и попрошу разрешение.

   – Вот видишь, как все просто. Хочешь прочесть еще один параграф?

   Я бы, если честно, сидела так всю ночь и слушала. Пофиг, что: деловые письма, параграф из учебника, очередную статью со сплетнями. Просто слушала, грелась и ни о чем не думала. Хотя вру… думала о том, что если Бастиан еще раз меня поцелует,то твердая решимость не торопиться с признаниями в любви и необдуманными шагами, резко покинет вместе с остатками здравого смысла.

   И он это, конечно, чувствовал.

   Затылок, шея – поцелуи от мурашек до мелкой дрожи. Руки скользнули к пуговичкам рубашки, расстегнули парочку и принялись выводить на животе узоры, медленно, но верно подбираясь выше, к груди. От прикосновения я выгнулась,и только крепко сжимавшие руки не позволили высвободиться на свободу, где можно было спокойно дышать, не чувствуя болезненной, но приятной тяжести внизу живота.

   Мне кажется, как будто я совсем не темная, а… не знаю, ледяная, таю как кусочек льда в обжигающе горячих ладонях. сли бы мне хоть на минуту дали возможность прийти в себя, я бы непременно испугалась происходящего: откровенные чувственные ласки совсем не вязались с рoмантичными и почти пуританскими фантазиями об отношения, выстроенных на фильмах и прослушанных книгах. Но шансов на проблески рассудка не было.

   Были только накатывающие одна за одной волны удовольствия, не успевавшие сменять друг друга. И запах. Кофе с апельсином как символ безопасности и бесконечной щемящей нежности, которой так не хватало.

   У меня вырвался тихий стон, не то отчаянный, не то обессиленный. Я потерялась в ощущениях, не понимая, где руки Бастиана, как он простыми движениями умудряется довести меня до изнеможения,и при этом еще успевает целовать.

   Потом раздался стук в дверь, и в ди Файре прoмелькнули вполне себе человеческие эмоции: он разочарованно застонал сквозь зубы. Я закусила губу, потому что тело пронзила острая и яркая вспышка удовольствия. Совсем, черт подери, невовремя! Я впервые испытывала такие ощущения,и они слегка напугали.

   Нельзя иметь такую физическую зависимость от прикосновений чужого человека.

   – Вот и молодец, – мурлыкнул Бастиан мне на ухо, – я готов читать тебе параграфы каждый вечер.

   Настойчивый стук повторился.

   – Бастиа, - мы услышали голос Брины, – я знаю, что ты там. Если ты с Делл, то я дам вам десять минут.

   – Десять минут?! Ну вот! Меня не уважает даже собственная сестра. Десять минут! Шторм,ты это слышала?

   Я вообще с трудом соображала, потому что наслаждение схлынуло, а руки кое-кто не убрал и все ещё исследовал те изгибы тела, которые народу обычно не показывали.