Ангел шторма

– Например?

– Ну…

Чтобы из-за меня перестали умирать люди. Чтобы Кейман перестал злиться на то, что я не влюблена в него. Чтобы сны и воспоминания перестали изводить, отбирая ночи.

– Ванну, например.

– Что?

– Я мечтаю о ванне. С пеной, солью, всякими цветными шипучками. Чтобы валяться в горячей воде столько, сколько захочется.

– О ванне?

– Да. – Я задумалась, как бы объяснить девочке из богатой семьи то, что понятно всем, кто жил бедно. – Ванна – это признак благополучия. В крошечных квартирках и студенческих общагах не бывает больших ванн. Они есть только у тех, кому не надо думать о завтрашнем дне. Это сложно объяснить, это такие вещи, которые ты не замечаешь, когда живешь в сытости и уюте. А когда лишаешься, вдруг понимаешь, что очень тоскуешь. Ты готовишь шикарный номер с видом на город, надраиваешь до блеска эту чертову джакузи, раскидываешь лепестки роз, проверяешь, чтобы шампанское в ведерке было холодным, – и уходишь, думая о том, как везет тому, кто просто махнет кредиткой – и окажется в сказке. Страх перед бедностью, наверное, неизлечим.

– Боюсь, если я подарю тебе ванну, директор не разрешит установить ее в отдельной кабинке в душевой.

Я живо представила себе картину, как Брина в одиночку тащит здоровенного чугунного монстра на изящных бронзовых ножках, и фыркнула. На душе стало чуть легче. Есть не хотелось, и мы закончили завтрак до того, как толпа адептов в столовой начнет разносить слухи.

Школа преобразилась к Зимнему Празднику. В прошлом году я все пропустила, а в этом открыв рот смотрела, как несколько рабочих в прямом смысле заливают в холле каток и строят над ним мостики, чтобы можно было добраться до лестницы и перехода в соседний корпус.

Ледяные скульптуры, сверкающие всеми цветами радуги сосульки, мелодичные негромкие колокольчики и еще миллион украшений превратили Школу Темных в сказочный замок снежной королевы. Мы гуляли, наслаждаясь свободным временем. Брина думала о чем-то своем, я – зализывала раны, как физические, так и душевные. До сих пор болела скула и саднили коленки.

– Так значит, вы с братом теперь вместе, – лукаво улыбнулась младшая ди Файр, и я поняла, что она буквально изнывала от любопытства и сдерживалась как могла из уважения к пережитому мной на шоу.

– Да. Мы вместе.

– И поэтому ты надела шейный платочек, да? Настолько сходите друг по другу с ума, что оставляете засосы?

– Нет. Не поэтому.

Убедившись, что вокруг никого нет, я развязала тонкий платок, подаренный Рианнон с целью скрыть следы пальцев Акориона. Когда я очнулась и приходила в себя в кабинете, на коже виднелись лишь легкие покраснения. А наутро они обернулись сине-красными отпечатками.

Брина не удержалась от возгласа.

– Это… я… Делл!

Я пожала плечами. Выглядит страшнее, чем ощущается. Хотя я никому не пожелаю хватать ртом воздух без возможности его вдохнуть, как вчера делала я.

– А это что? – Брина заметила цепочку.

– А… это твой брат подарил.

Я нехотя вытащила из-под платка тонкую золотую цепочку с небольшим красно-оранжевым необработанным камнем – чистой магией огня с одного из первых месторождений Дома ди Файр.

– Красивая. О, а вот и засос!

Покраснев, я быстро вернула все на место. Вчера, в кабинете лекаря, Бастиан отвлекал от неприятных процедур как мог. И странное, но волнующее сочетание обжигающей боли от заживляющего зелья и поцелуев слегка испугало. Точнее, испугала реакция на него.

– Я рада, что у Бастиана есть ты. – Брина улыбнулась. – И что у тебя есть он. Вы с ума друг по другу сходите все то время, что я тебя знаю.

– Ты так любишь говорить обо мне и брате, что закрадывается подозрение, будто сама многое скрываешь. Что с тобой происходит? Ты говорила с матерью о помолвке?

– Еще нет. Я… честно говоря, надеюсь, что все забудется.

– Так себе тактика.

– Другой пока нет.

– Поговори с братом.

– Мне нужно время, чтобы собраться с духом. И понять, чего я вообще хочу. Смерть Эйгена выбила из колеи. И я не хочу грузить праздник разговорами о браках, политике и нашей мамаше. Лучше давай о подарках и захватывающей любовной истории. Скажи мне, Деллин, насколько сильно ты влюблена в моего брата?

– А что? – Я с подозрением прищурилась.

– Так, интересуюсь. Вы… ну… спали?

– Ага, прямо в карете устроили задорную оргию.

– А что вы делали в твоей комнате полночи?

– Разговаривали, Брина! Черт… ну у тебя и вопросы. Откуда такой пристальный интерес к моей личной жизни?

– Я волнуюсь. Ты же в этих вопросах наивна, как я – в мечтах бедных сироток. Вдруг тебе нужна будет помощь?

– Не знаю, что тебе сказать. Об этой стороне отношений я как-то еще не думала. Хотя глупо думать, что в двадцать три Бастиану интересно гулять под луной за ручку.

– Вот-вот. Ты хотя бы знаешь, что делать, чтобы не порадовать директора известием о беременности?

Она расхохоталась, едва не сбив небольшую ледяную лань, украшавшую коридор.

– Видела бы ты свое лицо! Ты красная до самых кончиков ушей!

– А ты – бесцеремонная! А казалась такой интеллигентной аристократкой.