Ангел шторма

Эта фраза прозвучала таким тоном, что ослушаться ни у кого не возникло мысли. Мы с Ясперой хором пробормотали извинения, под пристальными взглядами пожали друг другу руки, и явно выдохнувший с облегчением Вингорд объявил:

– Победа за адепткой Шторм!

Никогда мне еще так не хлопали. Даже когда я вылила на Бастиана стакан апельсинового сока.

– На поле боя приглашаются магистр Крост и адепт ди Файр… гм… да… вы уже здесь. Что ж, прошу!

Первый удар прозвучал, когда я села на скамейку. После поединка меня все еще потряхивало, а два жестких падения отдавались болью во всем теле. Но даже занятая страданиями по синякам и ссадинам, я не могла не восхититься красотой настоящего боя.

Это было так, словно тьма и пламя вступили в противостояние. Бог стихий, в руках которого обычный меч превращался в смертоносное оружие, совершенно спокойный и холодный. И огненный король, такой же, как пламя: стремительный, безжалостный.

Оба удивительно красивы. Оба знали свое дело на отлично. Оба стремились победить, и никто не хотел уступать. Только сейчас, глядя на то, как бьются Бастиан и Кейман, я поняла, о чем говорил Акорион в видениях. Бастиан не выходил с мыслью о том, что Крост сильнее. Он знал, что перед ним бог, но при этом все равно собирался побеждать.

Я вдруг охнула, почувствовав, как неожиданной болью пронзило все тело. Мой вскрик совпал с очередным ударом мечей и остался незамеченным, но новый спазм почти лишил сознания. От боли потемнело в глазах.

Черт. Неужели я слишком сильно ушиблась?

Голова закружилась так, будто я залпом выпила всю бутылку игристого. Пробираясь к выходу с трибун, я едва разбирала дорогу, а когда оказалась вдали от поля, что было сил рванула к школе. Вряд ли я понимала, куда именно несусь: к лекарю или к себе, просто каждый взрыв криков и улюлюканья рождал новую волну боли, теперь уже в голове. К тому моменту, когда я вошла в замок, сил почти не осталось. Я опустилась на пол у подножия лестницы, откинувшись на перила и тяжело дыша.

По венам словно пустили кислоту. Каждая клеточка тела горела, я расчесывала руки, пытаясь добраться до источника боли, граничащей с зудом, но только оставляла на коже набухшие красные следы от ногтей. Из груди вырвался сдавленный отчаянный стон.

– Стой! – услышала чей-то голос.

Перед глазами все плыло, но сквозь кроваво-красное марево я различила Бастиана, опустившегося рядом со мной на колени. Нет… черт, этого не может быть, он там, на поле боя. Это – очередной кошмар, иллюзия воспаленного мозга, измученного снами темного бога.

Я попыталась отползти от него, но кошмар оказался на удивление сильным. Пальцы огневика сомкнулись у меня на лодыжке.

– Стой, я сказал!

Из последних сил я рвалась и брыкалась, как бешеная кошка, но силы были слишком неравны, а еще оставшихся капелек самообладания лишала боль. Слезы уже не подкатывали к горлу, они пролились на щеки. Меня трясло, как при лихорадке.

– Ну, тихо, тихо… сейчас пройдет. Деллин, не брыкайся… сейчас все пройдет. Ничего страшного не происходит.

– Мне больно, – с трудом прохрипела я.

– Знаю. Я знаю. Сейчас все закончится.

Даже если он подразумевал под «все закончится» смерть, то сейчас я была согласна и на нее. Если вдуматься, это такое блаженство: закрыть глаза, провалиться в темноту и не чувствовать больше раздирающей изнутри боли, не задыхаться от обжигающего легкие воздуха.

– Добро пожаловать в мой мир, – пробормотал Бастиан, одной рукой удерживая меня, а второй вытаскивая пробку из какого-то флакончика.

К губам прижалось холодное стекло, а рука ди Файра сжала волосы на затылке, вынуждая запрокинуть голову.

– Пей.

Я попыталась не то протестовать, не то сказать, что выпью сама, но холодное зелье полилось в горло, и я закашлялась. Бастиан выбросил флакон, который со звоном ударился об пол и, кажется, разбился, а затем перехватил меня поудобнее.

– Вот по почкам можно было и не бить, – прошептала я.

– Да я вообще по заднице метил, – фыркнул парень.

– Что за… я…

Мы сидели прямо на холодном полу в холле, но его это никоим образом не волновало. А у меня перед глазами все плыло и качалось.

– Сейчас ты потеряешь сознание, и я отнесу тебя к лекарю. О, к нам идет директор. Значит, он отнесет тебя к лекарю…

– Нет! Я не… я не хочу… не хочу идти с ним!

Из тумана появились руки, и знакомый голос произнес:

– Дай ее мне.

– Нет! – неожиданно даже для самой себя я отпихнула руки и снова попыталась отползти к стене.

Раздалась тихая ругань.

– Ладно. Неси ее в лазарет.

Потом я почувствовала, как меня поднимают с пола. А потом – спасительная темнота и облегчение. Но так как боль за это время успела чуть-чуть ослабнуть, я малодушно понадеялась, что это все же не смерть.

* * *