Ангел шторма

– У нас нет гардеробщика. И не может. Наутро никто не вспомнит, с кем ты была. Если вы с Сайзероном не проболтаетесь… ну и еще у меня сомнения насчет ди Файра, границы возможностей паршивца после пересадки сердца я так и не выяснил. Так что дело за тобой.

– Я не умею управлять грозой. И раньше думала, что это делаешь ты… ты же бог грозы и стихий! А я должна управлять… не знаю, хаосом?

– Это объясняет твои оценки.

– Вот! Ты опять издеваешься!

– Просто не думал, что ты сдашься в последний момент.

– Да не могу я наколдовать грозу! Не понимаю, с чего начать.

Кейман сделал несколько шагов ко мне, и в этот момент – уж не знаю, по воле великого совпадения или стихийной магии – порыв ветра едва не сбил с ног. Я пошатнулась, но устояла, правда, налетев на Кроста спиной.

– Посмотри на долину, – скомандовал он. – Запомни ее, а затем закрой глаза.

За несколько минут на свежем воздухе пальцы онемели от холода, поэтому я вздрогнула, когда слишком горячие ладони скользнули по рукам и обвили запястья. Кейман положил мои руки на перила балкона и заставил сжать их.

– Восстанови в памяти образ долины. Представь, что ты летишь на крыльях. Поднимаешься над школой… видишь лес и горы вдали. Посмотри на ворота… хорошенько все рассмотри, прочувствуй, поверь в то, что ты сейчас не на балконе, а в воздухе над замком.

Это легко, об этом я мечтала с тех пор, как впервые надела крылья. Подняться в воздух без ограничений, воспарить над школой, облететь все окрестности. Посмотреть, что там, за темной грядой леса, полетать между скалами, пронестись над бурными водами горной реки.

– Сними крупицы. Штук пять… или даже горсть. Магии должно быть много.

Холодные бусинки, зажатые в ладони, стремительно превращались в песок, утекали сквозь пальцы.

– И теперь рисуй грозу. Ты видела ее тысячи раз. Как небо затягивает серой краской. Как тучи сгущаются и спускаются ниже. Как медленно, но неотвратимо все вокруг темнеет, погружается в тревожное ожидание первых раскатов грома. Не торопись… сгущай краски.

В моей голове тучи были уже не синие, они почти черные, почти касались самой высокой башни замка. Мне вдруг захотелось нырнуть в них, раствориться в темных облаках, но фантазии и смелости не хватило.

– Вдалеке едва слышно что-то грохочет.

Бархатистый голос Кеймана действовал почти как колыбельная. Я совсем перестала искать опору, привалившись спиной к его груди.

– Гром должен нарастать. До тех пор, пока не раздастся прямо рядом с тобой. Сначала ты видишь вспышку молнии над школой. Она освещает все красноватым светом. А потом – считай секунды – гром.

Когда над нашими головами загрохотало, я взвизгнула и подскочила от неожиданности, а Кейман рассмеялся. Открыв рот, я смотрела на черные тучи, затянувшие небо.

– Это не я!

– Ага, оно само. У тебя все само.

– А если гроза кончится?

– Я дал тебе инструмент. Используй его. У тебя много времени в запасе.

– Есть ведь причина, по которой мои силы связаны с грозой и молниями, так?

– Возможно.

– Что за причина?

– Это неважно.

– Я снова узнаю о ней из какого-нибудь сна или видения?

– Мне бы этого не хотелось.

– Да. Мне бы тоже.

Воздуха как-то резко стало не хватать, и вовсе не из-за поднявшейся влажности и накатившего вдруг запаха озона, напомнившего о памятном утре, когда я по воле Кеймана очутилась в Штормхолде.

– Ты слишком близко, – пробормотала я, попыталась отступить на шаг. Но руки мужчины не позволили.

То ли чтобы я не упала, то ли просто потому, что он не хотел.

– Нас увидят.

– Бастиан? Или Яспера? Кто страшнее?

– Таара. Потому что ты сейчас смотришь на меня…

Его губы оказались очень близко. В чем-то ощущения, которые я испытывала, были схожи с безумной, странной мыслью, что возникала, едва я оказывалась на высоте.

А что будет, если…?

Если сделаю шаг вперед. Если закрою глаза…

– Смотришь на меня, а видишь жену. Я так не хочу и не буду. Я не Таара…

Если в глазах Бастиана однажды я видела огонь, то в глазах Кроста сейчас плескался космос. Черный, с отблесками молний, разрезавших свинцовые тучи.

– И хочу оставаться собой так долго, как это возможно. На «навсегда» уже не рассчитываю.

Когда я уперлась руками в грудь Кроста, он не стал противиться и отстранился. Внутри больно укололо сожаление. Часть меня мечтала, чтобы Кейман в свойственной ему ироничной манере отмахнулся от этих слов, назвал меня фантазеркой и свел разговор к шутке, но он просто смотрел на горы.

– Извини. Пойду занимать очередь в душ. Может, успею к началу бала.

Вопрос «Что будет, если она вернется?» я боюсь задавать себе слишком часто. Каково это – вдруг исчезнуть? Я окажусь в темноте, если Таара вернется? Или растворюсь в ее личности, перестану осознавать себя как Деллин Шторм? Или останусь, как в тюрьме, в собственном теле? Что будет, если ее память, опыт, сила – все вернется?

Человеческое тело не рассчитано на силу богини, а разум рассчитан? Во что я превращусь, если Акорион добьется своего?