Ангел (СИ)

Согласитесь, очень сложно все время проводить с кем-то. Причем с одним и тем же! Причем именно все время! За исключением редких часов, да и эти часы определял он, а не я.

Стыдно признаться, но я стала злиться. Вредничать. Придираться. Ангел мрачнел, но хамское к себе отношение терпеливо сносил. Прикрывал аккуратно крышечкой мою кипящую душу. А что будет, если кипящее что-то крышкой прикрыть, да еще поплотнее? Не дай вам Бог экспериментировать.

Спустя недели две после памятного появления ангела подруга пригласила меня на свой день рождения. Я обрадовалась, потому что там должно было быть немало молодых людей, а я сейчас одна. Ангел увязался за мной, причем настроение у него было, как назло, хуже некуда. Но мне-то что! Я вовсю развлекалась в приятной компании, танцевала и вообще очень приятно проводила время. Ангел сидел в углу, уставившись в окно, и не обращал на меня ровным счетом никакого внимания. Меня это задело. То его на два метра не отгонишь, а тут нате вам — смотреть в мою сторону не желает! Я начала еще активнее кокетничать с молодыми людьми, чему те, в общем-то, были рады. Все уже порядочно напились, воздух стал синим от сигаретного дыма, мы рассказывали друг другу идиотские истории и хохотали до икоты. Я отчетливо понимала, как это выглядит со стороны, как это выглядит в его глазах — как я выгляжу в его глазах! — но какое-то злое упрямство заставляло меня смеяться над пошлыми шуточками и стрелять у парней очередную сигарету. Я уже несколько лет не курила, а сейчас смолила одну за другой и даже не морщилась. Комната плыла перед глазами. Один раз, когда я устала танцевать и один из парней — Костя — посадил меня к себе на колени, меня на мгновение отрезвило, и я с ужасом смотрела на пьяные лица, на задымленную комнату. А потом мне опять стало все равно, и я обняла Костю за шею, чокаясь с ним бокалом. Я даже не знала, что в этом бокале. Оказалось, что это водка. Я выпила и крикнула, что хочу танцевать еще. Костик начал возражать, но я сползла с его коленей и присоединилась к вяло двигающимся ребятам.

Музыку эту я никогда раньше не слышала. И, наверное, не услышу. Потом я долго просила подругу найти эту кассету, но она так и не нашла ее. Лихорадочные, ломаные ритмы и пронзительная мелодия выворачивали наизнанку сердце. Я успела сделать несколько движений и уголком глаза заметила, что ангел встал и приблизился ко мне. У него было такое же злое лицо, как и у меня. Он подошел ко мне вплотную и… начал танцевать.

Это было больше, чем танец. Это была энергия в чистом виде. Мы слились с музыкой, не замечая никого вокруг, не зная, где находимся. Существовала только музыка. Мое тело само изгибалось под ее звуки и вскоре мне стало казаться, что я вижу себя со стороны. Сумасшедший танец длился вечно. Мы с Люком смотрели друг на друга, но не видели, и то, что мы в точности повторяли движения друг друга, было лишь необъяснимым совпадением.

Музыка стихла. Я остановилась, часто дыша и понемногу приходя в себя. Вокруг никого не было — ребята сидели в стороне, смотря на меня ошалело и восхищенно. Потом кто-то зааплодировал. Я перевела взгляд на ангела — он уже вернулся на свое место в углу и опять уставился в окно. Поразвлекался, значит… Костик подошел и неловко обнял меня, прижав к себе. От него пахло водкой.

— Зашибись ты танцуешь, — пьяно сказал он. — Прям секс… эта… бомба. Пошли покурим на лестницу?

Я поглядела на ангела — он смотрел в окно, никак на нас не реагируя. Ну и сиди себе, наблюдатель чертов! Я кивнула Косте и мы двинулись к двери. Мимоходом я подхватила чью-то рюмку с вином и выпила ее одним глотком, забыв о запрете понижать градус. До лестницы мы добрались с горем пополам, хватаясь за стены и находя это очень смешным. Последние метры Костя буквально тащил меня. На лестнице он аккуратно развернул меня лицом к себе и прижал к стене.

— Эй, а курить? — хихикая, спросила я.

— Потом покурим, — хрипло ответил он, засовывая руки мне под блузку. Ладони у него были холодные. Я просто стояла, не зная, что делать. Потом опять пришла злость и отчаянное, вызывающее упрямство. «Я докажу тебе!» — мысленно крикнула я ангелу и тоже залезла руками Косте под рубашку. Он впился губами в мои губы, целоваться он умел хорошо, я закрыла глаза и ответила на его поцелуй… Потом пришло чувство отвращения. Я оттолкнула Костю и стала лихорадочно застегивать пуговицы.

— Ты чего? — удивился он.

— Ничего! Все, хватит!

— Да ладно тебе, — он опять протянул ко мне руки, но я отпрыгнула и заорала:

— Хватит, я сказала! Уходи!

— Вот дура! — буркнул он. — Еще ломается…

— Я не ломаюсь! Я хочу, чтобы ты ушел!

Он обозлился.

— Ну и нечего было тогда из себя бл#дь строить! Пошла ты!

Он ушел, а я упала на ступеньки и разревелась.

— Ненавижу! — заорала я, колотя кулаками по стенке, изрисованной жирным черным маркером. — Ненавижу! Какого черта ты влез в мою жизнь? Что тебе нужно?

Чья-то рука опустилась на мое плечо. Я подняла глаза — передо мной стоял ангел. Чтоб он сдох, сволочь! Я ударила его, еще и еще, пока он не поймал мои руки и не сжал их.