Ангел (СИ)

Краем глаза вижу озадаченное лицо лейтенанта. Хе, хе. Не удивляйся, дружище, у вас свои методы, у нас свои. И меня, понесло, включился поток бессознательного. Прет, успевай только карандашом водить. Читаю, вчитываюсь в слова, перетасовываю их в уме, как бы должно быть сказано, если это был другой человек. У этого кукловода несколько источников информации, если не ошибаюсь три или четыре. И он их соединил в один жгут, сделал прочный канат из довольно- таки убедительного обвинения. Осторожно расплетаю канат на нити, каждая нить тоже характер, но только самих информаторов. Рисую поросенка, привязанного к одной нитке, глупого как Ниф-Ниф из известной детской сказки, но, из всех своих поросячьих сил, мнящего себя Наф-Нафом. Вторая - лиса, хитрая и много недоговаривающая, она и недоговаривает, по особой, меркантильной причине, содрать за информацию на порядок больше, чем заслуживает. Так. Глазки лисе подвести бы тушью и можно в бордель, дурить дубоголовых, но похотливых клиентов. ?Третий, почти ощипанный петух, но пытающийся еще топорщить остатками своих перьев, мол не подходи, зашибу, этими, вот шпорами, видишь они у меня на ногах еще остались?

Четвертый - жадный кот с разбитой балалайкой в лапах. Эта жадина, пытается балалайкой поймать в реке большую щуку, но в неё попадаются только мелкие головастики.

Есть и пятый, но туманный и непонятный будто синий воздушный шарик на фоне такого же синего неба, но внутри шарика, смутно просматривается силуэт какого-то человека с натянутой на глаза лыжной шапкой или?капюшоном.?

Чего-то еще не хватает. Да! Печатка. Золотая печатка на мизинце кукловода. В неё вправлены два бриллианта, неразмерной величины каратов. Вот, пожалуй, и все. Поток иссяк, как и начался внезапно. Больше выжать ничего не удастся.

- Это что? - спросил Семенов видя, как я замер с карандашом над рисунком.

- Подозреваемые.

- Свинья, лиса, кот, петух и воздушный шарик?

- Ага. И еще рука с печаткой.

- Ну, фоторобот конечно, знатный получился, - произнес лейтенант с улыбкой человека, который разочаровался, - теперь осталось их только найти.

- Это тотемы, сущности носителей. Характер каждого человека отражается и есть продолжение тотема. Конечно, это весьма субъективно, но вполне можно вычислить. Главное, что я с каждым из них встречался и подсознание четко держит их образы. Например, одного можно уже не искать.?Петух - это я.

- Только в камере не ляпните подобное, пожалуйста!

- Почему?

- Не советую, поверьте. Им это может не понравится.

Дракон

Петух надо же! Так ещё и общипанный, к тому. Не ожидал от себя такого откровения. Что? Спрашиваю своего внутреннего ехидного друга. Не мог что-нибудь героичное выдать? Такой тотем носить, все от зависти сдохнут, ну очень достойный знак быть царским гербом на непобедимом знамени. "Чем недоволен?" - похохатывает - "Вообще, кто-то из королей имел такой тотем, кажется последний из династии инков, Атаувальпа" Но то ж индейцы, у них, индейцев, всё иначе. И последний, не потому ли? А какой бы я хотел себе тотем? Чтобы потом, со временем стать его воплощением. Вот, дракон, например. Тот же петух, из яйца вылупленный, только попробуй к такому без уважения подкатить. Дракон, однозначно! Сейчас приду в камеру и поработаю ещё над образом, чтобы соответствовал в точности, чего хочу от себя.

Когда с лязгом захлопнулась за мной дверь камеры и сержант громыхал ключами, там, со стороны свободы, я заподозрил нечто неладное. В принципе, ничего особенного, если бы не обостренное чувство самосохранения, умноженное на паранойю. Весь камерный планктон уже валялся на шконках, Кот позволил своим примером. Тишина и умиротворение, лежат и лежат, сейчас и мне бы не мешало завалиться, но в мою сторону пахнуло волной напряженности, все, до единого пытаются сделать непринужденное выражение своих бандитских морд, у кого-то получается у кого-то с большим трудом. Только Кот жмурится, чуть не мурлычет пребывая в нирване. Однозначно, кое-что здесь замышляется, и это "кое-что", против меня. Что делать? Пока ничего. Нахмурить брови, как и подобает заслуженному киллеру, скрыть свои параноидальные догадки поглубже и тихо наблюдать за всей камерой, на триста шестьдесят градусов, лишь одним мозжечком. Пусть не догадываются что догадываюсь и будь начеку, всегда полезно, особенно здесь.