Ангел (СИ)

У меня осталось очень мало времени если еще хочу увидеться с Светой. В инфекционной, по определению строгие правила, тут уж не только время визитов ограничено, пустят ли постороннего, вот в чем вопрос. А инспекторское удостоверение в том храме - ноль. Да уж ладно, на месте что-нибудь придумаю, теперь я верю в то, что могу делать невозможное.

По пути забежал на рынок, чтобы купить гостинцев Свете, долго ходил по рядам выбирая. Яблоки и апельсины - банально, бананы - пошло, Помидоры - оригинально, но глупо. Купил фиников и клубники. Клубника в красивой плетеной корзинке, ранняя, сезон еще только начинается.

А заодно, в автобусе, с телефона перекопал весь интернет, чтобы узнать про корь и быть подкованным, когда буду пробиваться через врачей к Свете, пошлют ведь невежду куда подальше, им то зачем лишний напряг всех посетителей встречать, а я тут такой: корь для взрослых неопасна, знаете ли.

И таки, да, бывают в жизни приятные моменты, к удивлению, как раз, ни главврача, ни вообще, врачей, не оказалось на месте, только две молодые девчонки-лаборантки. Хохотушки. Вот они-то, меня пустили без сопротивления и вопросов. Вернее, вопрос был один, кто я для Светы. Разумеется - родственник! С Америки приехал, телеграммой вызвали. "Ха, ха, ха" - дружно смеются девчонки, а я им по шоколадке, предусмотрительно купленных, именно для случая. Ребенку то нельзя, поди." Да можно, шоколад, можно! "Ну все равно, это вам, симпатичным и весёлым, у нас, в Америке, таких нет". "Возьми нас в Америку, таких симпатичных" И опять "Ха- Ха- Ха". Никогда не замечал, что нравлюсь женщинам. Да. Это открытие меня порадовало.

- Мне туда? - спросил я практиканток.

- Да, да! - указали хохотушки на дверь изолятора, где лежала Света.

Тихонько открываю дверь. Она в тесной, неуютной, кафельной комнатушке, одна, на больничной койке, маленькая, тонкая тростинка. Лицо в страшных красных пятнах. Спит. Мне стало так пронзительно жалко ее, до щекотания слез в горле. "Моя, девочка." Нахлынуло нежностью и тонким томлением.

На животе неизменная кукла, но кукла изменилась, у ней наконец, появилось лицо, что наполнило меня гордостью - нарисовано почти профессионально, особенным стилем, который свойственный её руке, почерку и характеру. Растет ученица! Ведь я был не прав, когда думал, что у нее нет таланта. Он есть, и он бурно развивается.

Очень хочу разбудить, чтобы знала, что приходил, но мне так жалко её тревожить. Она ведь все равно узнает об этом, я сыграю в ритуальную игру по нашим правилам и оставлю знаки понятные только ей. Положил на прикроватную тумбочку финики, корзинку с клубникой и копию "Света в кресле". Пусть уж простит, что продал картину, выставил на всеобщее обозрение, то, сокровенно-интимное и касается только нас двоих.

Присел осторожно на край кровати, посмотреть напоследок ей в лицо. Она медленно открыла глаза и моё сердце зашлось, залило тёплой негой.

- Не смотрите, на меня такую, - прошептала Света.

- Какую?

- Некрасивую.

- Солнышко, ты самая красивая на свете!

- Правда? - глаза ее засветились, тем особенным светом, который поразил меня еще при первом знакомстве.

- Истинная правда.

- Дядя Серёжа, а ты будешь моим папой?

Эта фраза меня ошеломила настолько, что я несколько секунд не мог вымолвить ни слова. Такое простое решение, нашей проблемы.

- А ты этого хочешь?

- Хочу.

- И я хочу, солнышко.

Она пустила меня к себе! И при этом, придумала даже, как стать родными, наивно, по-детски, но черт возьми, гениально.

- Правда?

- Правда. Ты же знаешь, что я тебе никогда не вру.

Вот и всё. У меня теперь есть дочь. Очень оригинально, минуя стадию, поцелуев под луной, свадьбы, первой брачной ночи, выкуренных три пачки сигарет под окнами роддома, пеленок, ночных недосыпаний у детской колыбели. Раз - и тебе дочка, почти как в святом писании, типа непорочное зачатие, и все такое. Но почему мне от этого так больно? И почему вдруг вместе с болью, накатилось облегчение? Значит я её неправильно понял. Она хотела отца, а я возомнил себе черт знает, что! Пусть будет именно так, и это настоящее Соломоново решение.

- Бабушка, будет сильно против, я знаю.

- Не будет, - улыбнулась мне она, - я с ней договорилась. А больше никому не скажем.

И я посмотрел на неё с уважением. Мудрая маленькая колдунья. Откуда она такая? Мне не верится, что этой девочке четырнадцать лет.

-А где твоя мама? - мне вдруг показалось, что отныне имею право на любой вопрос, даже самый сокровенный, потому что честно прошел все уровни ее хитроумной игры.

Она опять подарила свою, так полюбившуюся мне улыбку и глазами показала на куклу, лежащую у нее на животе.

-Это моя мама.

***