Ангел Смерти

– Нет! Я знал: что-то происходит. В последнее время у вас с отцом что-то не ладилось. Мы с Полиной знали, – задумчиво проговорил Никита. – Почему ты ему позволила так поступить с тобой? Почему ты его простила? – после короткой паузы, за время которой его лицо словно подернулось инеем, спросил он.

Лена едва удержалась, чтобы не выпалить: «Я не простила и не стерпела». Но вовремя спохватилась. Хватит с сына ее откровений.

– Для меня это было как гром среди ясного неба. Я просто не поверила, когда он сказал, что хочет уйти, думала, это шутка, розыгрыш, а потом узнала о той женщине, – понурив голову, объяснила Лена, но тут ее вдруг охватила паника. – Господи! Ты не должен никому об этом говорить, иначе меня арестуют!

– Арестуют?! ТЫ УБИЛА ПАПУ?! – Глаза у Никиты стали неестественно огромными, а голос превратился в хриплый шепот.

– Нет! Нет, конечно! Но у меня был мотив, и я – вот она, на месте, меня не надо искать, у меня нет алиби, на меня легко все свалить. Пока они думают, что я не знала о разводе, мне ничто не грозит, – торопливо попыталась объяснить Лена.

Никита слушал, нахмурив брови, словно взвешивая каждое ее слово.

– Но ведь они узнают о разводе, – спустя три мучительных минуты произнес он.

– Это неважно. Они не смогут доказать, что я знала об этом, потому что я ни словом, ни взглядом никому ни разу не подала виду, что у нас что-то происходит. Все подтвердят, что мы с отцом были безоблачно счастливы.

– Ты уверена? Ведь я же так не считал, – с сомнением спросил Никита.

– А Полина? – с надеждой спросила Елена.

– Думаю, нет. Мы об этом никогда не говорили.

– Значит, все в порядке. А теперь надо позвонить Кайсе Робертовне и забрать из сейфа сберкнижку. – И Елена решительно направилась к телефону. Небольшая нервная встряска подействовала на нее позитивно.

– Сожалею, Елена Сергеевна, – проговорила после приветствия Кайса Робертовна, – но вчера у нас была полиция, и этот полицейский, Андрей Петрович, кажется, вскрыл сейф и изъял все его содержимое.

– Как же так? А сберкнижка?! – Елена просто не знала, что и думать.

– Они забрали с собой все содержимое, – повторила Кайса Робертовна. – Я была понятой и видела, что, помимо сберкнижки, в сейфе хранились несколько банковских карт. Как сказал полицейский, две из них были выданы иностранными банками.

– Иностранными банками?! Но откуда они у Анатолия?..

– Не имею представления, но, думаю, вам лучше обратиться в полицию и выяснить, что именно они там нашли. Ведь это ваше с Анатолием Игоревичем совместное имущество. И они обязаны вам его вернуть, – с нажимом закончила Кайса Робертовна, словно уже точно знала, что возвращать его не захотят.

– Да, да. Конечно… – кивнула Елена, чье недавнее оживление вновь грозило смениться подавленной растерянностью. – Спасибо за совет. Всего доброго… Полиция забрала все наши деньги, – обернулась она к сыну.

– Как это?!

– Они вскрыли сейф и все забрали. Кайса Робертовна сказала, что там были карточки иностранных банков. Что это значит?

– Что у него были там деньги? – вопросом на вопрос ответил Никита.

– Да, но откуда?!

– А откуда у него взялась любовница? Как ты могла ничего не замечать так долго?! Сколько времени он изменял тебе?! – Никита почувствовал, что в нем снова поднимается волна раздражения.

– Никита, как ты можешь?! – На лице матери появилось столь свойственное ей прежде чопорное выражение лица.

– Оставь ты это лицемерие! – отмахнулся Никита. – Кайса права, надо немедленно идти в полицию и выяснить, что именно они изъяли и на каком основании, а еще неплохо было бы найти стоящего адвоката. Только ему платить надо, – поделился с ней своими не по-детски обстоятельными размышлениями Никита.

– Можно пригласить отцовскую любовницу, может, она сделает нам по-родственному скидку! – фыркнула Елена и уже во второй раз за время их разговора пожалела о сказанном. Видимо, нервы у нее совершенно разболтались, если она позволяет себе подобное поведение! Ей надо собраться, взять себя в руки, встряхнуться. Вспомнить о том, кто она!

Елене вдруг захотелось, чтобы кто-нибудь дал ей пощечину, вывел из омута вялой, беспомощной, унизительной апатии.

– Мне надо прийти в себя, – сказала она вслух. – Я должна взять себя в руки. Сейчас я пойду и приведу себя в порядок. Я слабовольная, бесхребетная тряпка! Жалкая и отвратительная! Мне надо прийти в себя.

– Да уж, было бы неплохо, если бы ты сделала над собой усилие и взялась за ум, – сухо посоветовал Никита, с сомнением глядя на мать. Ему отчего-то стало казаться, что она уже никогда не оправится и не станет прежней.

Елена вошла к себе в комнату и встала перед зеркалом. Она пыталась пробудить в себе прежние чувства и устремления, когда в квартире раздалась мелодичная трель телефонного звонка. Она не пошевелилась. Никита ответит.

– Мама, тебя. Из полиции! Какой-то Усов Андрей Петрович, – протягивая матери трубку, объяснил Никита.

Елена встрепенулась. Она хорошо запомнила высокого подтянутого сотрудника следственного комитета.

– Алло? – произнесла она в трубку своим обычным музыкальным голосом, голосом из прежней счастливой жизни…