Ангел Смерти (СИ)

Далее по плану было посещение сорок седьмой поликлиники и недолгое знакомство с Паршиным Женей.

Знаете, если начатое дело складывается пусть и не отлично, но относительно терпимо и семимильными шагами движется к логическому завершению, то стопроцентно в самом конце, когда уже просто-таки грезишь о заслуженной похвале со стороны начальника, какая-нибудь скотина возьмёт и непременно всё испортит!

Вот и сейчас, стоило нам с хвостатиком зайти в палату, где лежал Евгений Паршин — молодой человек, три года назад попавший в автокатастрофу и доживающий свой век подключённым к различным аппаратам жизнеобеспечения, — как пред нашими глазами развернулась завораживающая картина.

Лично я увидела высокого темноволосого парня с модной, удлинённой стрижкой и колдовскими серебряными глазами. Моя ожившая сексуальная фантазия была упакована в чёрные джинсы с художественными дырами и потёртостями, такого же цвета футболку без рукавов, полностью открывающую рельефные мышцы на руках, и новенькие высокие «конверсы». В нём чувствовалась тонна сексуальности, пять литров нечеловеческого обаяния, и цистерна уверенности в себе, любимом. Хочу его в личное пользование, мррр!

— Рафаил..?! — Фамильяр же, по всей видимости, усмотрел в парне как минимум кровного врага, иначе я просто никак не могу объяснить его налившиеся кровью глаза и утробное рычание, перемежающееся столь родным русским народным.

На шумное присутствие заместителя Смерти и хвостатого демона (Асука наступил мне на ногу, за что был зверски избит древком косы), молодой человек никак не отреагировал, словно нас в больничной палате и не было. Он вытянул левую руку по направлению к Паршину, и с кончиков его длинных пальцев сорвалась пентаграмма, светящаяся бардовым светом. Поднявшись к потолку, она обручем упала к ногам заклинателя.

— Тот, кто дремлет в Бездне тёмной… — бархатным, завораживающим голосом начал читать заклинание незнакомец, подняв руки ладонями вверх и удерживая их на уровне груди.

С каждым произнесённым заклинателем словом, воздух в комнате становился всё плотнее, и, уже буквально через несколько секунд казалось — протяни руку и сможешь без проблем зачерпнуть его ладонями. Из пентаграммы подул горячий ветерок, разметавший волосы призывающего, но молодой человек ни на секунду не прекращал чтения заклинания, зная, что стоит отвлечься и всё, заклинателю не жить. Колдовские силы, призываемые колдунами и ведьмами, как-то не любят, когда с ними играют слабые личности.

— Не дай ему договорить! — неожиданно хвостатик ударился в откровенную панику.

Оne moment, только сооружу кляп из больничной простыни и, изловчившись, чтобы не поджариться на линиях активированной пентаграммы, запихну его заклинателю в рот!..

— Да откроются глаза твои, горящие чёрным пламенем! — голос парня стал на пару октав выше, а из магической схемы на этот раз брызнули красно-зелёные искорки, которые весёлыми светлячками разлетелись по палате.

— Дай сюда!!! — С диким воплем воинствующих команчей, Асука выхватил мой рабочий инструмент из моих ослабевших рук, и бросился на Рафаила, который вообще не обращал на него никакого внимания.

Подлетев к линиям пентаграммы, падший демон хорошенько размахнулся, приноравливаясь к сокрушительному удару, и… Коса с жутким, потусторонним скрежетом прошлась по защитному куполу, образованному активированной магической схемой, но пробить невидимую преграду так и не смогла.

— Явись… — возвысил голос заклинатель и поднял вверх правую руку, сложив пальцы замысловатым символом. — Сильнейший из всех — Дракон!

— Всё, мы погибли! — «обрадовал» фамильяр и, схватив вверенную его заботам ведьму в охапку, попытался ретироваться через окно, наплевав на такую деталь, как седьмой этаж и твёрдый асфальт внизу.

Сегодня, наверное, был просто не наш день, потому что, стоило хвостатику подлететь к распахнутым оконным створкам, как он ощутимо впечатался в невидимую преграду, которая тягуче спружинила, раскидав нас в разные стороны. Асука, громко ругаясь, улетел обратно к двери, которую лишь чудом не выбил своей рогатой головой, а мне же посчастливилось грохнуться на койку Паршина.

— Извини, Женёк, я не специально! — автоматически вырвалось изо рта, прежде чем сообразила, что молодому человеку как-то плевать на мои домогательства. Ему уже давно всё было до известной лампочки.

— Василиса, — взбеленился фамильяр, — поверь на слово, сейчас не время и не место заигрывать с понравившимися юношами.

— Да ты о чём, упырёныш, подумал? — во мне вскипело праведное негодование, грозящее часовой выволочкой обнаглевшему демону. — Сам виноват, что меня сюда отбросило. Нечего было дурью страдать!