Ангел со сломанными крыльями (СИ)

Еще ведь тренировка впереди. Бросать футбол из-за того, что его не взяли в сборную, Богдан не собирался. Но понимал, что теперь каждая тренировка станет для него испытанием, учитывая то, что больше половины игроков были из десятых классов, которые Мишка успел «обработать» еще в лагере.

Впрочем, сегодняшняя тренировка прошла на удивление спокойно. К Богдану никто не приставал, не задирал, не провоцировал. Его просто не замечали. Ну и пусть. Он разберется с этим. Сейчас важнее Мила. И сегодняшний план.

В воскресенье, видя, как Мила оживилась, играя в теннис, Богдан представил, как бы они могли танцевать вместе. И решил попробовать отвезти Милу в студию танца, туда, где сам занимался много лет. Богдан всегда любил танцы, они позволяли выплеснуть скопившиеся эмоции и поднять настроение. Озвучив свою идею Жене и получив одобрение и разрешение действовать, а также банковскую карту для оплаты расходов, Богдан потратил половину понедельника, чтобы съездить в студию и договориться о занятиях. Для начала, индивидуальных. Не стоит смущать Милу присутствием незнакомых людей. Богдан даже договорился с руководителем, что на первом занятии они с Милой будут одни. И если все удастся, если Мила захочет продолжать занятия, то постепенно можно познакомить ее и с руководителем, и с другими ребятами, посещающими студию.

В полшестого он звонил в двери дома Светлаковых. Светлана, открыв ему дверь, кивнула в ответ на его приветствие и ушла звать Милу, а Богдан вдруг занервничал. Правильно ли он поступает? Нужно ли это Миле? Поможет ли ей? Может лучше просто подняться к ней в комнату и провести вечер за разговорами и уроками? А не тащить Милу из дома в незнакомую обстановку? Мила, спустившись со Светланой, подошла к Богдану и … улыбнулась? И эта улыбка сразу развеяла все его сомнения. Она рада выйти из дома, значит все правильно! Светлана вызвалась отвезти их, сославшись на распоряжение шефа, и Богдан с благодарностью согласился. Хоть о такси не надо будет беспокоиться.

Он завел Милу в зал, одна стена которого представляла собой огромное окно, заканчивающееся все лишь в полуметре от пола. Стена напротив окна была зеркальной, с балетным станком вдоль нее. Около второй стены стоял музыкальный центр с колонками. А у третьей — небольшие низенькие диванчики.

Мила не отрывала взгляда от окна. Зал находился на 16 этаже, и вид сверху на вечерний город был потрясающим.

— Разувайся и проходи. Курточку давай сюда.

Богдан подхватил куртку Милы и свою и бросил их на диван. Затем подошел к музыкальному центру, поколдовал над ним, включив подборку вальсов, которую составил дома. Первым шел “Сентиментальный вальс” Чайковского. Богдан приглушил свет в зале и подошел к Миле, стоящей у окна.

— Ты потанцуешь со мной? Пожалуйста!

Она повернулась к нему и посмотрела удивленно и растерянно:

— Я… очень давно не танцевала. Наверное, все забыла.

— Если ты хоть раз танцевала вальс, то вспомнишь. Такое не забывается.

Богдан протянул руку и Мила вложила в нее свою ладонь. А потом испуганно взглянула ему в глаза. Богдан улыбнулся, приобнял ее второй рукой за талию и повел в вальсе, двигаясь кругом по комнате. Мила почти сразу поймала ритм, но держалась напряженно, словно боясь оступиться или сделать что-то не так.

«Надо ее отвлечь», — подумал Богдан и принялся рассказывать, как учился танцевать.

— Меня привела в студию мама. Не в эту, в другую. Мне было четыре, и я совсем не мечтал о танцах. Я хотел стать супергероем, и танцы мне казались занятием для девчонок. Но мама настояла. Я ходил на занятия из-под палки, все время стараясь улизнуть или притвориться больным. Но однажды мама привела меня на концерт. Концерт нашей студии, ничего особенного. Но я смотрел на мальчишек 10–12 лет, круживших в вальсе своих партнерш, и понимал, что завидую им. Они были на танцполе крутыми! Суперменами! Они двигались так, словно у них за плечами крылья, и земное притяжение на них не действует. Это было красиво и завораживающе. После этого концерта я полюбил танцы. Особенно вальс.

Богдан рассказывал о своем детстве и чувствовал, как Мила расслабляется. Перестает дергаться и контролировать каждое движение. Доверяется ему.

— А ты как научилась танцевать?

— У нас в школе был урок танцев. Не здесь, в Швейцарии. Правда в основном там были разные современные танцы. Но вальс нас тоже учили танцевать. Перед Рождеством. В школе каждый год устраивали Рождественский бал, и все школьники должны были станцевать вальс. Потом все переодевались и устраивали обычную вечеринку с обычными танцами. Мне это не нравилось, и я всегда просила папу отвезти меня домой.

— Ты не устала? Может, передохнем немного?

— Нет, не устала. Давай еще немного потанцуем. Мне очень нравится эта музыка!

— Это вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь».

— Я его уже слышала раньше. Но фильм не смотрела. Эта музыка такая… печальная.

— Да. Но не только. Она еще полна жизни. Послушай! Жизнь продолжается, несмотря ни на что! Она полна надежды, эта музыка! Надежды на будущее!