Ангел Спартака

— Да! Но на четыреста девяносто первый — сокруши кости его, разметай прах по ветру — и перебей его род до седьмого колена!

* * *

Жабу уберите, жабу!!!

Умереть бы. Или уже умерла? Если умерла, зачем жабу в живот засунули? Больно!

— Папия, Папия, что с тобой?

— Госпожа Папия, да простит мне твой гений, встать бы тебе.

Жабу, жабу зачем, ненавижу жаб! В животе жаба, в горле жаба, булькает... Или это я булькаю?

— Папия, сейчас я лекаря...

— Остынь, господин Фламиний. Лекаря! Еще скажи, фармакопола драного! Эх, отпустили девчонку одну!..

Гай с Аяксом рядом, но я их не вижу, все из-за жабы, из-за трех жаб, дюжины, двух дюжин...

— Ты вот чего, мой господин! Беги-ка в лавку соседнюю да вели «утреннего нектара» горшок принести. Полный! Видал, как наразбавлялась!.. Ей пора завтрак сюда волочь, того и гляди удивятся, чего о хозяйке позабыла.

Ничего, Аякс, ничего, сейчас открою глаза, встану, сойду вниз, потребую горячей воды и завтрак для сиятельной, пропади она пропадом, Фабии Фистулы. Со мной все в порядке, все помню, только не понимаю, откуда жабы, я не глотала никаких жаб...

Не глотала. Но лучше бы проглотила.

* * *

В школу Батиата одной идти было нельзя, не поймут — и не оценят. На свободную трапезу перед завтрашним боем пожаловать изволит не кто-нибудь — сама светлейшая Фабия, гость Капуи! Первый мой (и ее!) выход в люди. К гладиаторам — потому что там римских глаз меньше, если ошибусь в чем, не беда. Нравы простые, извинят.

И еще одна причина имелась.

Одной идти было нельзя, но ни Аякса, ни Гая я решила не брать. Аякс на виду слишком, знают его все, значит, И мною не в меру заинтересуются. А вот поэта взять стоило, но удержало что-то. Шла я туда не для бесед о Невии и Луцилии.

— Простые там порядки, госпожа Папия, верно. Простые, но твердые. Кто поит-кормит, тот и хозяин. Угощает конечно, устроитель игр, но и гости стараться должны.

Решилось все быстро. Вино и снедь Аякса купить попросила, все равно ему лучше знать, что и как. В помощь себе парня наняла, крепкого и с дубиной. Не из гладиаторов, чтобы вопросов меньше. А слушок по школе заранее пущен был: мол, есть такая сиятельная из Рима, гладиаторов любит и в гости придет. И здесь без одноглазого не обошлось.

— И еще, госпожа Папия. За столом — ничего лишнего, только словами можно. И пересаживаться не принято, уж не знаю почему. Чашу вина послать или там здоровье выпить — сколько угодно. А как все из-за стола встанут, светильники гасить начнут, вот тогда уж в полную волю можно. Гладиатор гостью без приглашения и пальцем не тронет. Кому на крест охота? Так что сама она должна подойти и сказать: проводи меня, мой гладиатор! Или даже попроще чего... Госпожа Папия, я же так, на всякий случай! Ничего в виду не имею, Геркулесом клянусь!..

То, что школу Батиата Аякс мне не только словами описал, но и на табличке нарисовал, и так понятно. Гай тоже не подвел — припомнил несколько стишат про гладиаторскую доблесть да храбрость. Вдруг пригодятся?

Помогали мне, старались, под руки, можно сказать, вели. И что в итоге? Лежу пластом на подстилке, грязная, полудохлая, с жабами во всех местах сразу. Навоевалась! Наразбавлялась, как Аякс выразился. Полный разгром, словно при Каннах. Или все-таки не совсем?

Не кое-что даже, больше. Если бы не жабы!

* * *

Каст — Марсова племени утеха.
Эномай может по-всякому сражаться.
Ганник — школы нашей страх и ужас.
Крикс — и гладиатор, и учитель.
Вибий смерть собою замещает.
Сир с любым оружьем побеждает...

Двор квадратом — огромный, камнем неровным мощенный, колонны дорические, ворота в железе. Посредине стол тем же квадратом и ложа, шерстяными покрывалами устланные. Все как Аякс рассказывал.

Гай Фламиний зря старался — Невии и Луцилии и без него в здешних местах водились. Бесконечная поэма (воску б в уши!), в которой перечислялись чуть ли не все ученики школы Батиата, читалась уже третью клепсидру.

За столом было скучно — по крайней мере, мне. Матроне на таких пиршествах полагалось не сидеть, а восседать, не пить, а испивать, не веселиться — вид принимать.

Пока горят светильники, если все тому же одноглазому верить.

Вид я приняла, покрывало на голове поправила (белила — белилами, а опаска есть), локтем на край стола оперлась.

Восседаю.

Чаша с вином под носом, справа омар клешней грозит, слева рыбы хвост кажут. Но — не естся и не пьется. Бахус его знает почему! То ли восседать да испивать не привыкла, то ли из-за того, что пирую с покойниками. Как там Аякс говорил? Завтра половина свободными станет...

А так, ничего особенного. Видела я, как гуртовщики гуляют, как сукновалы, как грузчики. Любят италийцы У стола собраться, был вы повод! Потому-то у всех на такой случай казна заведена. По закону — для поминок и похорон, а на деле именно для этого. У Плутона не погуляешь.