Ангел специального назначения(СИ)

Кое-кто может возразить в том смысле, что без рукопашки не обойтись тогда, когда кончатся патроны, и враг это поймёт. Конечно, на войне всякое бывает. Однако, лучше вовремя пополнять боекомплект, иначе противник просто сделает из тебя решето, продолжая оставаться недосягаемым для рук, ног и даже для метания ножа. Не помогут никакие «секретные маятники», которыми так гордятся Кадочников и Лавров.

Алексей считал, что коэффициент полезного действия у «маятников» (а разновидностей их существует немало) весьма низок. И дело не только в том, что для овладения «маятником» нужна уйма времени, это полбеды.

Вторая половина, притом худшая, в том, что по тебе стреляют не одиночными выстрелами из пистолета, а лупят очередями из автомата или пулемёта, к тому же никто из басмачей косоглазием не страдает.

Шансы выжить почти одинаково малы как у того, кто умеет «качать маятник», так и у того, кто никогда о нём не слышал. Как там, в старой песенке?… «Если бы молодость знала»….

А пока Сергей, так звали сослуживца, выклянчил у командира помещение, изготовил примитивные снаряды и потихоньку начал тренировать сослуживцев.

Леха заглянул как-то в зал и «повёлся».

Тренировки начинались стандартно. Часовая разминка, повтор связок из блоков и ударов. Верхний, средний внутренний, нижний, нижний, средний внешний, верхний — и так сотни раз.

— Автоматизм в защите — это главное — Любил повторять тренер, если «достал», но не закрылся — ты проиграл.

Ката… Первая ката. Как нудно он её учил. Каждое движение разделялось на два, а то и четыре. Поворот, стопа на линии колена. Рраз, два, рука в левый блок. Ровнее ладонь…, и так сотни и сотни раз. Движения эти он мог бы повторить в любое время в любом месте.

Уже через месяц, когда прошла крепатура мышц от первых нагрузок, заныли сухожилия от растяжки. Сидеть, без движения, на одном месте более пяти минут стало невыносимо. Особенно это мешало на снайперской подготовке. Но и это прошло.

Алексей понял, что хоть тренер и сам не очень разбирается в теории, практикой владеет хорошо.

У Лехи были разные преподаватели — сильнее, слабее, но такого настроя на работу, энтузиазма и влюблённости в своё дело, как у Серёги Воронцова, не было больше ни у кого.

В какой-то момент Алексей заметил, что стал более вынослив, чем остальные. Когда все вокруг в изнеможении падали на живот после каких-то семидесяти — ста отжиманий на пальцах, он легко мог выполнить ещё столько же. И не понимал, почему другие «сачкуют». Конечно, боль в мышцах появлялась, но после некоторого преодоления слабела и не мешала повторениям. Только возникала непонятная дрожь в теле. Когда, после нескольких сот повторений, надоедало считать, и он опускался лицом вниз, на паркет, боль возвращалась, схватывая коротким спазмом мышцы. А после возникало чувство восторга и непередаваемое ощущение движения в теле. Будто под кожей пробегал слабый разряд тока. Начинали чесаться и гореть ладони и стопы ног.

Уже потом, в девяностых, прочитав гору книг по этому вопросу и позанимавшись у настоящих мастеров, он понял, что это просыпалась энергия.

Иногда Алексей вставал в стойку и замирал, прислушиваясь. Он ощущал как нечто, словно двигается по его нервным окончаниям. Вот дёрнуло в середину ладони, кольнуло в локтевом сгибе, через секунду дрогнула жилка на шее, защекотало затылок. Он мог стоять так бесконечно долго. Никаких мыслей, только пустота и покой. Вскоре пришли первые успехи в физическом плане.

Сел в поперечный шпагат. Технически грамотно выполнял удары и блоки. Только удары, всё более скоростные и хлёсткие, почему-то не отталкивали тяжёлый мешок, набитый песком, а заставляли его подпрыгивать, в то же время звук, по своей резкости, мог соперничать с хлопком взрывпакета.

«Быстрые, но слабоваты», наивно вздыхал Алексей, продолжая работать по «макиваре». Стена содрогалась и сыпалась штукатурка. Однажды, в бесконтактном спарринге, он не рассчитал дистанцию и перчаткой, вернее всего краем, легонько зацепил партнёра, тот согнулся от боли, а когда выпрямился, в месте касания видны были два кровоподтёка. На следующий день выяснилось, что порвана жевательная мышца и трещина в челюсти. Тренер, опасавшийся травм, которые грозили не только закрытием зала, но и серьёзными последствиями, Алексею спарринги в контакт запретил.

Чтобы испытать блаженное чувство взрыва энергии, ему приходилось всё более нагружать себя.

Десять серий по сто отжиманий на трёх пальцах, полчаса качания пресса.

Это потом, после десятка лет работы с Ци, он мог прогнать её по каналам или направить в любую точку тела простым усилием мысли, а тогда, эти медитации всегда были его любимым упражнением на тренировках.

Сосредоточившись, он вытягивал вперёд руки и, представляя как поток энергии, проходя по большому кругу, концентрируется в кончиках пальцев, постепенно усиливается. Казалось, лучи вырываются из пальца и устремляются вперёд.

Резкость удара отрабатывал со свечей. Стоящая в отдалении свечка должна была гаснуть от лёгкого взмаха рукой. Он довёл расстояние до пяти метров.