Ангел Специального Назначения

Не работает. - Со вздохом сообщил Василий. - Мы уже пробовали его оживить. Бесполезно. Окажись он рабочим, возможно, все было бы куда проще.

- Дело в том, - продолжил он, незаметно глянув на часы, - что никаких сообщений о пропаже в вашем районе не поступало.

А может быть я с той самой яхты?

- Мы проверяли. По данным экспертизы все трое членов экипажа, находились в момент взрыва на борту. К сожалению все они получили очень сильные ожоги, практически сгорели. Но мы смогли выяснить, что тела принадлежат двум мужчинам, и молодой женщине. Хозяйке яхты. Некая… - Тут старший лейтенант заглянул в блокнот. - Орлова Ольга Александровна. Вам эта фамилия ничего не говорит?

Я медленно поднесла руку к лицу, однако вовремя спохватилась, и лишь сымитировала скребущее движение. - Знаете, что-то такое вертится… Но не могу сказать точно. Вроде слышала…

- Да я понимаю, фамилия распространенная, тем более, что сейчас много говорят и пишут о сочинительнице детективных романов. Тоже Орлова. Понимаю…

- Ну неужели никак нельзя выяснить? - Мне стало грустно. - Я ведь где-то жила, работала, училась?

- Город громадный, тем более, что сейчас столько приезжих. - Василий поднял трубку со столика, собираясь уложить ее обратно в портфель. - Попробуйте вспомнить. Врач говорит, что в вашем случае потеря памяти вызвана шоком, и должна скоро пройти.

- А если меня ищут? Беспокоятся.

- Как только к нам поступит заявление о пропаже кого-то схожего с вашими приметами, мы немедленно сообщим. - Старший лейтенант поднялся со стула. - Ну, желаю скорейшего выздоровления…

- Одну минуту. - Я всмотрелась в телефон. - Можно я еще раз гляну.

- Мы уже проверяли. - С досадой отозвался следователь, подавая мне трубку. - И номер и батарею. Увы, обычная серая сборка, по ПИНам не отслеживается.

Не слушая его бормотание я отложила телефончик и вывернула наизнанку узенький футляр. Всмотрелась, пытаясь прочитать написанное на обратной стороне… Точно. Ав.. Авдеева, Ирина. Номер 8….. -

Торжествующе глянула на озадаченного следователя. - Я вспомнила, вспомнила! Сдавала в ремонт… и вот. Мастер написал, чтобы проверить. Я еще подумала, неудобно…

Где сдавали, когда. Как это происходило. Можете вспомнить ваш адрес. - Мент оживился. Потянул наружу блокнот и ручку.

- Ой… только мне почему-то кажется, что это было в Москве. Точно… а вот что, как, убейте, не помню. - Я плюнула на осторожность и почесала зудящий нос. - А разве этого мало?

- Да, да конечно. Но с другой стороны, вы знаете, сколько в стране Авдеевых. А вдруг вы не местная, хотелось бы больше э… привязок.

Однако память, сжалившаяся надо мной раз, больше ничего подсказывать не хотела.

- Ира? Ирина? Ирина Авдеева. - Внутреннего отторжения это сочетание не вызвало, более того появилось чувство, что фамилия мне знакома. Взглянула на терпеливо ожидающего результатов следователя: - Это, кажется, мое имя. И фамилия тоже моя. И почему-то сейчас вертится в голове старая песенка про Комарово. Может быть я жила там?

- Хорошо, мы обязательно все проверим. - Старший лейтенант занес исправления в бланк, заставил меня расписаться и ушел.

Следующий день новых известий не принес. Я терпеливо вынесла довольно болезненные процедуры, с удовольствием съела обед, и ужин.

А вот вечером, когда уже совсем стемнело, и мои соседки угомонились, пришла непонятная тоска. Странно, отчего-то она была связана с короткой обмолвкой милиционера о погибших на яхте людях. Кто они были, почему судьба оказалась к ним столь жестока? И отчего их смерть вызвала во мне столько печали?

Так и заснула, с неясной, но колющей душу грустью.

Зато утро принесло кучу новостей. Не все из них оказались хорошими, однако были и добрые вести. Во-первых: подтвердилось мое имя и фамилия.

Старший лейтенант сегодня был на удивление вежлив и даже предупредителен. Однако вслед за хорошими известиями пришла очередь и печальных. Оказывается, мой дом сгорел. А родители погибли. Были застрелены в своей машине за несколько дней до пожара.

Странно, новость эта не стала для меня ударом. Может быть, все уже отболело. Или виновата была потеря памяти, но я так и не смогла вспомнить ни отца ни маму. Лишь два невысоких холмика и пара струганных крестов под высоким, похожем на свечу, тополем.

Но самое невероятное старший лейтенант сообщил под конец разговора. Он как-то смутился, и сбивчиво произнес, на мой взгляд, дикую фразу: - А вы знаете, что являетесь наследницей ваших родителей?

Как будто это не было само собой разумеющимся?

Решив дать милиционеру высказаться, я только кивнула. И тут он меня огорошил. По его словам наследство состояло не только из участка земли в Комарово и квартиры в Питере, но и акциями в крупной торгово-промышленной фирме, стоимостью чуть менее пятисот миллионов долларов, которой владел мой отец. Причем наследницей практически единоличной.

Осознать величину суммы сразу я не сумела, поэтому едва старший лейтенант покинул палату, произнесла вслух. - Пятьсот миллионов? Обалдеть!

И только позднее, когда схлынуло удивление, я вспомнила фразу, оброненную моим гостем перед самым уходом.