Ангел-стажёр (СИ)

— Когда они попадают сюда, — горестно вздохнул он, поведя в сторону рукой, — все это начинает … аннигилировать. Теряет цвет, четкость очертаний — одним словом, расплывается и рассеивается. Возможно, они не до конца верят в реальность увиденного мира. Возможно, не хотят верить в возможность существования земных условий у нас. А возможно, не хотят смириться с нашим сосуществованием здесь со светлыми. Это к вопросу о наиболее распространенной у нас точке зрения, — наставил он на меня палец, напоминая о недавнем разговоре.

Я раздраженно передернул плечами. Он только что вернул мне осознание моей особенности — только для того, чтобы ограничить ее способностью мириться со светлыми.

— Вы их плохо знаете, — упрямо повторил я. — По-моему, Вы сами говорили, что они вторглись даже в это, созданное исключительно нами, место.

— Если бы Вы знали, как я сейчас этому рад! — ничуть не смутился Гений. — Здесь всегда свежие мысли в голову приходят, а в последнее время, с появлением Анатолия, я вообще многое в новом свете вижу.

— Тогда Вам, наверно, будет интересно узнать, — не сдержал я ехидства, — что Анатолий намерен явиться на встречу с заблокированными мыслями, и обучение его их блокировке является условием моего на ней присутствия.

Гений молча уставился на меня, безмолвно шевеля губами и лихорадочно моргая.

— Ему нужен блок? — переспросил он меня.

— Да, — коротко ответил я.

— Ему нужно, чтобы Вы его научили? — В глазах Гений зажегся странный огонек.

Я молча кивнул.

— Перед встречей, то есть прямо сейчас? — продолжал допытываться он.

— Как можно быстрее, — уточнил я.

— Ну, тогда все понятно! — торжествующе воскликнул он. — Это не Вы в проход протиснулись, это он Вас через него протащил!

— Что он сделал? — Мне показалось, что страсть к шарадам и необъяснимая склонность к светлым сыграли с Гением злую шутку.

— Его закон надобности, — с совершенно серьезным видом намекнул он мне.

— Я ничего не понимаю, — сдался я.

— Вы не читали его воспоминания? — неодобрительно покачал головой Гений. — У него есть личная особенность: когда ему что-то очень нужно, его надобность воплощается в жизнь. Даже на земле, не говоря уже про эту искусственную реальность, в которую он абсолютно верит и которая подстраивается под него. Я с нетерпением жду подходящего случая, чтобы поинтересоваться, заметил ли он, как ему здесь все удается.

Второе лишение чувства исключительности далось мне с куда большим трудом. В немалой степени потому, что на сей раз Гений отвел мне роль железных опилок, притянутых мощным магнитом. Или мошки, неотвратимо привлекаемой ярким светом.

Я внес небольшие коррективы в свое предыдущее предположение: по всей видимости, необъяснимая склонность Гения к светлым начала играть злые шутки с его окружением. Впрочем, нельзя было также исключать пагубного влияния одного из наиболее испорченных экземпляров правящего большинства на не закаленный в земных условиях разум.

— Вас не интересует, что он хочет скрыть от Вас? — постарался я напомнить Гению цель его контакта с беглым хранителем.

— Очень интересует, — согласно закивал он. — Но я хочу, чтобы он сам открыл мне свои секреты. Я собственно и раньше его сознание не сканировал совершенно сознательно — мне нужно его доверие.

Я с легкой обидой отметил про себя, что во время моей с ним первой встречи он без колебаний вторгся в мое сознание — очевидно, мое доверие представлялось ему само собой разумеющимся.

— Тогда подскажите мне, пожалуйста, — натянуто произнес я, — где я могу его разыскать. Мне просто на месте не стоится — так и тянет реализовать его надобность.

— Не получится, — покачал головой Гений. — Вы Пути не знаете.

Я твердо запретил себе переспрашивать и удивленно таращить глаза. Оказалось, что после нескольких печальных экспериментов с проникновением наших сотрудников в созданную реальность, Гений решил минимизировать риск ее уничтожения. Он окружил нашу крепость полосой изощренных ловушек и препятствий, оставив между ними запутанный проход, который он назвал Путем и держал в строжайшей тайне.

— Секрет секретом остается, когда владеет им один, — пояснил он с чрезвычайно самодовольным видом. — Я думаю, внешние охранники светлых много бы дали, чтобы заполучить его схему. Решение получилось довольно изящным: неощутимый барьер не перекрывает ни зрение, ни слух, ни обоняние — и в то же время гарантированно препятствует, с одной стороны, нашему негативному воздействию на уникальный объект, а с другой — попыткам светлых проникнуть в нашу скромную обитель.

— А что произойдет с тем, кто все же попытается его преодолеть? — не выдержал я.

— Аннигиляция, — небрежно бросил Гений.

— Как при распылении? — задохнулся я. — Без какого-либо разбирательства и официального приговора? Нас же обвинят в превышении полномочий!

— А кому, Вы думаете, наш Творец поручил разработку распылителя? — удивленно глянул на меня Гений. — Принципы его работы — это наша интеллектуальная собственность. А количество созданных экземпляров и их модернизацию Творец не оговаривал.

— Значит, без Вас пройти через этот барьер невозможно? — уточнил я.