Ангел-стажёр (СИ)

Теперь нужно было обеспечить себе доступ к этому самому месту назначения. Я вызвал темного гения.

— Занят, — хлестнуло меня, не успела еще толком сформироваться перед моими глазами картина леса у ручья, и контакт тут же оборвался.

Вот же натура темная! То готов все бросить и бежать помогать мне стену крушить, а как всего лишь дверь мне открыть, так отвлечься на пару минут не может. И главное — деваться теперь некуда, придется ждать, пока он освободится. Я же только что своими руками от Стаса намертво отгородился. Не возвращаться же назад — вдруг закон надобности опять исчерпался. Надо было с шезлонгом с обнимку к нему взывать.

Я с грустью глянул на свой единственный в последнее время источник относительного комфорта. Стоящий буквально на расстоянии протянутой руки от меня и абсолютно не доступный.

И тут дверь в здание распахнулась. Я еще успел удивиться отсутствию зубодробительного скрежета, как из нее вывалилась толпа внештатников. Удивление сменилось облегчением. От того, что Стасу не пришлось меня освобождать — охрану мою усилили в добрый десяток раз. Если бы орлы Стаса их всех заклевали, пришлось бы нам завал на лестнице расчищать, прежде чем по ней спускаться.

От нечего делать я принялся наблюдать за ними. Стена, похоже, глушила-таки все звуки, и через проделанное мной отверстие лишь смутный гомон доносился. Но по выражениям лиц мне вовсе не сложно было догадаться, что за реплики они то и дело бросали.

Как они там носились! Сначала хаотично, по всему моему загону и с растопыренными руками. Я только посмеивался — поднырнуть под эти руки и проскользнуть под ними смог бы самый молодой и неопытный хранитель.

Потом они выстроились в шеренгу у одного края стены и двинулись к другому, как загонщики на охоте, дичь поднимающие. Ну-ну, они бы еще сетью вооружились, подумал я, очень надеясь, что отцы-архангелы не пропустят и это мое пожелание.

Я почти поверил, что они пошли мне навстречу, когда внештатники сбились в кружок — голова к голове — в центре загона и принялись обсуждать что-то. Вернее, слушать одного говорящего, все время тыкающего рукой в сторону моей мебели. То ли он самым глазастым оказался, то ли намек свыше получил, но уговорил-таки направить поиски в новое русло.

Сначала они обнаружили зачаток моего подкопа, а потом и мой незаконченный лаз — через него до меня донеслось торжествующее рычание. Амбалы эти через него, конечно, не пролезут, но я занервничал.

— Можешь пару своих к выходу послать? — воззвал я к Стасу. — В Татьянином виде.

— Что — сам не справляешься? — фыркнул он насмешливо, но с явным облегчением.

— Нет, мне нужно, чтобы они там немного пошумели, — объяснил я. — Только не слишком — чтобы там сигнал о попытке прорыва успели дать.

— Пошуметь — это мы всегда пожалуйста, — оживился он. — А то уже было загрустили.

В отличие от отцов-архангелов, Стас отреагировал на мою просьбу мгновенно. Хотя не думаю, что из особого расположения ко мне — скорее всего, он ухватился за возможность хоть в сокращенном объеме схлестнуться с внештатниками.

Одним словом, буквально через десяток минут те, которые облепили стену возле моего отверстия, вдруг замерли, и еще через мгновенье сорвались с места, устремились в едином порыве, как стая пираний, к двери и скрылись за ней.

Я выдохнул с облегчением. Теперь пока они к выходу скатятся, собратьев своих на блокпосту откачают, убедятся в успехе моего якобы прорыва, разрешение на погоню запросят — темный гений уже точно освободится. До леса внештатники, скорее всего, раньше меня доберутся, но там я уже давно все варианты развития событий продумал. Скорей бы!

Вот что-то мне подсказывает, что войдет сегодняшний день в историю их подразделения внештатной для них, а не для других ситуацией. Только не сразу. Когда поисковую партию за погоней пошлют — в ней последний сигнал о небывалых потерях подавать будет некому.

Замечтавшись, я не сразу заметил, что дверь в здание снова открылась. Вернулось трое внештатников — и один из них разительно отличался от той рыбьей стаи, которая только что резвилась в моем загоне. Они направились прямо к моему отверстию, и у меня снова сердце екнуло.

Новый внештатник был не типично для своего подразделения невысоким и тонко-костным. Примерно моей комплекции. Не издавая ни звука, он принялся сосредоточенно ощупывать мое отверстие, примеряясь к нему то одной, то другой конечностью. В голове у меня забрезжило нехорошее подозрение, что этот следственный эксперимент сейчас установит путь моего побега. Который я, между прочим, не использовал. И конец у этого пути один — у двери к темным. О чем отцам-архангелам, вне всякого сомнения, отлично известно.

— Срочно! — заорал я поваленному дереву у ручья.

— Говори, но быстро, — напряженно и отрывисто отозвалось оно.

— Я выбрался, — последовал я его указаниям. — Дверь откроешь?

Темный гений издал некий сдавленный звук — если бы это был не он, я бы сказал, что услышал судорожный всхлип.